Все легенды и мифы

коровай, в восточнославянской мифологии и ритуалах обрядовый круглый хлеб с украшениями и мифологическое существо, символ плодородия. Приготовление К. было связано с комплексом обрядов, длившихся несколько дней с участием специальных жрецов (при русском великокняжеском дворе в 16-17 вв. были специальные придворные - коровайчата); использовались особые архаические орудия, в частности обрядовые жернова для приготовления муки. По словам белорусской песни, "Сам бог коровай месить": пекущие просят бога спуститься с неба, чтобы помочь им месить и печь. Связь К. с богом может быть отражена в украинских его названиях: дивень, дивний коровай, "божий К." (см. также Див). В свадебных обрядах К. с фаллическими символами воплощал жениха, две половины К. или два К. - жениха и невесту. О солярной символике свидетельствуют солярные и лунарные знаки на К.; в белорусской обрядовой свадебной поэзии К. отождествлялся с солнцем и месяцем; К., вернувшийся с неба, видел там месяц с зарей и т. п. Вся символика К. соответствует мифологическим символам, присущим древу мировому (с солнцем и месяцем у вершины и т. д.): образу рогатого животного у мирового древа отвечает представление самого К. или связанных с ним фигурок из теста в виде коровы или быка. Этим объясняется и связь названия К. (ср. сербохорв. Kpaaaj, словен. kravaj, болг. кравай) с названием коровы. Комплекс коровайных обрядов нашел отражение у южных (а косвенно и у западных) славян; этот комплекс может быть возведен к общеславянскому.

Лит.: Потебня А. А., О мифическом значении некоторых обрядов и поверий, "Чтения в императорском Обществе истории и древностей российских", 1865, кн. 2; Сумцов Н. Ф., Хлеб в обрядах и песнях, Харьков, 1885; Никольский Н. М., Происхождение и история белорусской свадебной обрядности, Минск, 1956; Иванов В. В., Топоров В. Н., Исследования в области славянских древностей, М., 1974, с. 243-58.