%D0%90%D0%B2%D1%82%D0%BE%D1%80%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5%20%D0%BC%D0%B8%D1%84%D1%8B

"Эльфы ушли из того мира, который мы сейчас называем миром людей очень давно - тогда, когда поняли, что в нем не осталось зла, неподвластного людям. То место, где они стали обитать, мало походит на их родные прекрасные леса. И память о лесе - их удивительном и прекрасном доме, навсегда поселилась в их новом мире в сказаниях и легендах.

Только на один день в десять тысяч лет и только один из эльфов может проникнуть в наш мир. И, когда время этого события стало подходить, эльфы собрали совет, чтобы решить, кто из них отправится в путешествие в прошлое. Эльфы были мудры - и мысль о выборе достойного, хоть и приходила им на ум, но даже не обсуждалась. Они выбрали самого талантливого певца и поэта - Лоэнгрина. И отправили его в наш мир, чтобы возвратившись, он мог рассказать о том, что видел.

Лоэнгрин ушел вовремя и в срок вернулся. В его глазах застыли слезы и уста его онемели - никто и никогда после его возвращения не слышал его голоса. И эльфы поняли - Лоэнгрин полностью отдал свое искусство той возвышенной красоте, что встретил в наших лесах. Только несколько коротких отрывков написал он, стараясь хоть как-то передать собратьям чудесность того, что пришлось ему увидеть. Но и это занятие оставил поэт. И даже пытался уничтожить свои записи - чудом сохранилось только два отрывка. Совсем коротких и совсем прекрасных. Вот они...

"Одно из самых удивительных моих лесных впечатлений - это сумерки. Они наступают почти сразу после того, как вечером стихает ветер. Когда это случается, лес, особенно сосновый, погружается в совершенно сказочную тишину непонятного, но очень мягкого и слегка вязкого неяркого цвета. Дневная жизнь леса уже прекратилась, а ночная еще не возродилась после долгого дня. И все вокруг безмолвно стоит на страже этого великого и прекрасного таинства - перерождения. Перерождения одной формы жизни в другую, перерождения дня в ночь. В такое время в лесу я впервые понял, что зеркало - это не только толстое стекло, покрытое с одной стороны тонкой серебряной пленкой. Зеркало сумеречного леса может отражать душу, увеличивая и чуть приглушая ее образы. И если в моей душе шевелился страх - его жуткие тени начинали выглядывать из-за каждого дерева. Радость наполняла лес теплой шершавостью сосновой коры на близких деревьях и прекрасной сказочной тайной в далеких зарослях. Ожидание чуда наполняло воздух колдовской дымкой и вызывало легкое шевеление мха, таящего под собой волшебную подземную жизнь. Входящего это зеркало манит, уходящего - гонит, ищущего - одаривает, а алчущего - обманывает. В такой лес нельзя заходить с какой-либо мелкой неволшебной мыслишкой - зеркало увеличит ее до громадных размеров и сам мыслитель придет в ужас от своей мелочности. Сюда можно приходить только с замершим сердцем - и малейшую надежду на тайну и веру в чудеса сумеречный лес превратит в волшебную тишину, которая навсегда поселится в душе пришедшего..."

"Хорошо там, где нет меня...

Там лес начинается сразу за домом - стоит только выйти из дверей, сделать полтора десятка шагов вдоль всегда солнечной стены и завернуть за угол - и лес - близкий, яркий и контрастный - встанет перед моими глазами. Иногда мне кажется, что этот лес появляется только тогда, когда я, в который раз затаив дыхание, поднимаю глаза. И он, хитро и ловко прячущийся, быстро показывает мне обычную, казалось бы картинку - деревья, кусты и мягкая хвоя на земле. Но устремленность вверх всегда выдает этого лукавого и мудрого хитреца - чуть недовольно покачиваются ветви и верхушки деревьев - так всегда бывает, когда внезапно останавливается быстрое движение. И хвоя на земле всякий раз перепутана - даже у леса не хватает времени быстро привести ее в порядок, сделать все как всегда - ее беспокоит последний ветер скрывающихся чудес...

Я знаю, что стоит мне отвернуться - и лес заживет своей обычной жизнью. Всюду - за каждой веткой и каждой хвоинкой - начнется новое чудо. Но я не знаю - какое. Знаю только то, что в лесу происходят чудеса и что любое из них многократно чудеснее самой волшебной моей фантазии...

И лес знает о моих догадках - я чувствую его мудрое лукавство. Мудрое лукавство учителя, понимающего, что нельзя ученику давать блестящие игрушки прежде, чем тот представит себе природу света... Но лес не отворачивается от меня - верхушка айсберга его мудрости всегда доступна мне. И даже те декорации, что он ловко мне подсовывает всякий раз, когда я прихожу к нему, являют собой символ и отражение прекраснейших чудес и величественной мудрости...

Я там, где меня нет... И мне хорошо.""