Центральноамериканские мифы

"Мне часто кажется, что я живу среди глухонемых людей. Они не могут ничего сказать мне, и не слышат моих слов. Все, что я говорю - для них быстрое и неразборчивое бормотание, из которого они улавливают только движение губ. А они издают односложные и простые звуки, иногда дополняя их какими-то телодвижениями. И этих людей безумно много.

Если я с ними - то я схожу с ума от их лепета. Если я один - то я схожу с ума от одиночества.

Вот уже много лет я мечусь в клетке этих простых слов и коротких слогов - в поисках тех людей, которые способны слышать мое сердце не через решето с квадратными дырками простых схем. Тех людей, что могут сказать чуть больше, ближе и сложнее, чем "жи-ши".

Когда я слышу настоящие слова, когда я понимаю, что меня слышат, я бросаюсь навстречу... Иногда я пугаю тех людей, что вызывают мой интерес - даже, наверное, не иногда, а часто. Я помню паренька, с которым познакомился случайно, который сказал, что ему нравится Хайнлайн. Я рассказал ему про кучу книжек Великого Мастера, оставил свой телефон и велел звонить. Только когда мы прощались, я заметил, что удивление и радость в его глазах соседствуют с подозрением и испугом: "Что это он!?". Он не позвонил мне...

Я часто обжигался огнем говорящих и слышащих - но я всегда буду стремится к нему. Я не могу жить среди глухонемых - слишком хорошо знаю, что это такое. Я верю Экзюпери. Человеческое общение - это роскошь. Это счастье, когда тебя понимают, когда не нужно стараться понравиться или произвести впечатление. Когда можно жаловаться и дурачиться, соблазнять и дарить надежду, вдумчиво размышлять над самыми разными проблемами и просто молчать, любуясь всем, чем можно любоваться.

Единственное настоящее известное мне страдание - это невозможность сказать и невозможность услышать..."