%D0%98%D1%80%D0%BB%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5%20%D0%BB%D0%B5%D0%B3%D0%B5%D0%BD%D0%B4%D1%8B

"Был некогда у лейнстерцев котел гостеприимства по прозванию Бухет. Местом сборищ был дом, где стоял он. И с той поры, как стал Бухет хозяином дома, ни разу не гас огонь под этим котлом.

Была у Бухета воспитанница, дочь Катайра Мор, сына Фейдлимида и звали ее Этне, дочь Катайра. Двенадцать сыновей было у Катайра, и приходили они навестить свою сестру да поговорить с ней. По двадцать и по тридцать человек бывало с ними, и не уходили они довольными, если не получали даров. Немало просили они, и немало их было самих. Если же не получали они вдоволь всего, то принимались бесчинствовать в доме. Так разоряли они Бухета, и осталось у него наконец лишь семь коров да бык вместо семи стад скотины.

Тогда отправился Бухет искать справедливости у Катайра, а был король в ту пору уже .дряхлым стариком. И сказал ему Бухет:

- О справедливый Катайр, как обрушилась беда на ирландскую землю? Отбери у своих благородных сыновей мою скотину. Не отступал я от обычая и оказывал гостеприимство не хуже другого, и пало на меня разорение. Будет оно великим позором для страны Катайра. Погубили мои стада и гостеприимство сыновья Катайра: Рос Руадбуйлех, Кримтан Кетгуинех, Даре Требанда, Лоскан Ан, Эхайд Айригда, Брессал Энехглас, Фиаха Фолтлебар, что сразят любого. Не жить Бухету по-прежнему, пока не уйдет он в чужие края, где не добраться до него внукам Фейдлимида Финда.

Отвечал ему на это Катайр и говорил так:

- Верно, о Бухет, что был ты хозяином многим любезным. Велики твоя доблесть, храбрость и гостеприимство и любого принимал ты в большом зале, где вкруговую пили мед.

Если бы только мог я сдержать своих сыновей, не страдало бы из-за них твое сердце.

Нет больше у меня сил,
Не могу я бежать,
Не могу я прыгнуть,
Не далеко вижу я нынче,
Пятьдесят долгих лет уже я королем.

Если бы мог я судить своих сыновей, возвратили бы они твои стада.

Но ничего не могу я поделать лишь только признать твое горе. Тогда пошел Бухет прочь от всех из этих краев и шел всю ночь до утра, пока не очутился в Кенаннас на риг, что на юге. Немного их было в пути - семь коров да бык, да сам Бухет с женой и дочерью Этне, дочерью Катайра. И стали они жить на юге в маленькой хижине, а девушка прислуживала им.

Жил тогда Кормак, внук Конна, в Кенаннасе, прежде чем стал он правителем Ирландии, ибо н6 пустила его в Тару Медб Летдерг после смерти Арта, его отца. Была Медб Летдерг иэ Лейнстера супругой Арта и сама стала править после его кончины. Жили тогда все короли в Кенаннасе, а когда взял власть Кормак, была им основана Тара.

Но лишь только принялся Кормак рыть укрепления Тары, как трижды простонал Одран.

- Отчего ты стонешь? - спросил его Кормак.

- От притеснений мой стон,- сказал Одран,- а со мною королевское покровительство моим краям и земле вовеки веков.

Лишь только начали ставить столбы, снова простонал Одран, а когда в назначенный день входил Кормак в дом, прислонился Одран ко входу.

- В чем дело? - спросил его Кормак.

- Не разоряй меня! - вскричал Одран.

- Не должно тебя разорять,- сказал на это Кормак,- да и не сделаю я этого, если сам ты пустишь меня за выкуп: твой вес серебра, припасы для девятерых каждое новолуние, пока я жив, да земля не меньше здешней, коли станешь ты приходить ко мне.

- Хорошо,-сказал Одран,--два прекрасных владения я знаю на юге.

- Как их название? - спросил король.

- Одра Темрах,-отвечал ему Одран.

- Быть тебе тогда Одаром между двумя Одра,- сказал Кормак.

Отсюда и название Одра Темрах.

Как-то раз утром был Кормак в Кенаннасе, после того уж как стал юролем, и вдруг увидел девушку, доящую коров. Первый удой лила она в ведро с одной стороны, а последний удой - в ведро с другой стороны. Потом увидел он, как срезала она тростник, и стебли из середины клала в отдельную связку. Воду, что брала она с края потока, сливала девушка в один сосуд, а воду с середины - в другой.

И спросил Кормак девушку:

- Скажи мне. кто ты?

- Я дочь бедного крестьянина, что живет неподалеку отсюда,- ответила та.

- Отчего же делишь ты воду, тростник и молоко? - спросил король.

- Тому, кто был прежде в чести, идет последнее молоко и середина тростника, а остальное оставляю я себе, дабы от трудов моих могла я угодить ему. Если бы достало мне сил, то оказала б я ему большие почести.

- Похоже, сумеешь ты сделать это,- сказал Кормак, но кому ж назначаешь ты их?

- Имя того человека Бухет,- сказала девушка.

- Тот самый Бухет, что из Лейнстера? - спросил ее Кормак

- Да, это он,-ответила девушка.

- Не зовут ли тебя Этне Тоэбфота? - спросил король.

- Воистину это так,- сказала девушка.

Тогда послал Кормак людей к Бухету просить Этне в жены. Не дал своего согласия Бухет, ибо не подобало ему делать это без отца девушки. И говорят, что тогда силой привели ее к Кормаку и провела с ним девушка лишь одну эту ночь, а потом покинула его. Но зачала она в своей утробе сына Кормака, Кайрпре Лифехарь, что был прозван так оттого, что любил он Лиффи и воспитывался в Лифехарь среди людей из рода своих отца и матери. Не признавал его Кормак за сына, покуда не поклялись лейнстерцы, что это воистину так.

Потом стала Этне женой Кормака и королевой. Но не приняла она Кормака, пока не заплатил он Бухету выкуп. Вот что дал ему Кормак: все, что различал его взор с валов Кенаннаса, коров и людей, быков и коней. До конца недели не мог Бухет перегнать на юг в Лейцстер все свои стада.

Вот песня Дома Бухета перед гостями, его приветственный клич им:

- Приветствие вам! Славно вам будет у нас, так пусть же и нам будет хорошо с вами!

Песнь пятидесяти воинов в красных плащах и с оружием, что играли, когда все напивались.

Песнь пятидесяти девушек, что стояли посреди дома в красных плащах с падающими на них золотистыми волосами и ублажали гостей пением.

Песнь пятидесяти арф, что до утра тешили гостей своей музыкой. Отсюда и название Песни Дома Бухета. "