|
"Вот уж бог послал и утро, День уж следующий выслал. Говорит ему девица, Увещает, вопрошает: "Из какой семьи ты, смелый, Из какого рода будешь? Из большого, верно, рода, Твой отец, должно быть, знатный". Калервы сын, Куллервойнен, Говорит слова такие: "Не высокого я рода, Не высок мой род, не низок, А как раз он только средний: Сын я Калервы несчастный, Сын, лишенный разуменья, Глупый, ни к чему не годный. Ты сама откуда родом, Из какой семьи, красотка, Из большого, верно, рода, Твой отец, должно быть, знатный". Так ответила девица, Говорит слова такие: "Не высокого я рода, Не высок мой род, не низок, А как раз он только средний: Калервы я дочь, бедняжка, Неразумная я дева, Я негодная девица. Как была еще ребенком В доме матери любимой, В лес по ягоды пошла я, Там у горки, за малиной, Собирала землянику, У холма брала малину; Собирала день, заснула, Собирала день, другой день; Наконец, уже на третий, Не нашла домой дороги: Дальше в лес вела дорога, В чащу все вели тропинки. Там я плакала, сидела, День проплакала, другой день; Наконец, уже на третий, Поднялась высоко в гору, На горе высокой стала, Там аукала, кричала. Отвечал мне лес зеленый, Мне в ответ холмы звучали: "Дева глупая, не кликай, Не кричи так безрассудно, Твоего не слышно крика, Он до дома не доходит". Третий день я шла, четвертый, Пятый день, шестой блуждала. Умереть я покушалась И погибели искала; Но никак не умирала, Не могла никак погибнуть! Если б умерла, бедняжка, Если б, слабая, погибла, На другой бы год, быть может, Иль на третье, может, лето Зеленела бы я травкой, Зацвела бы я цветочком, Вышла б ягодкой на землю, Вышла б красною брусничкой, Этих ужасов не знала б, Не узнала бы позора". И едва она сказала, Только вымолвила слово, Как с саней вдруг соскочила, Быстро бросилася в реку, Прямо в пену водопада, В эту огненную бездну. Там нашла себе кончину, Обрела себе погибель; В Туонеле нашла забвенье, Мир в потоках этих водных. Калервы сын, Куллервойнен, Из саней поспешно вышел, Начинает горько плакать, Очень громко причитает: "О, как я несчастен в жизни, Как судьба моя ужасна! Я сестру мою родную, Дочь родимой обесчестил! Горе батюшке родному, Горе матушке-старушке! Вы к чему меня вскормили, Для чего на свет пустили? Мне б гораздо лучше было Не расти и не рождаться, Не рождаться в этом мире, На земле не появляться. Смерть неверно поступила И болезнь несправедлива, Что меня не умертвила, На вторую ж ночь от роду". Он хомут ножом разрезал, Режет он ремни из кожи, И на лошадь он садится, На крестец у белолобой. Он спешит, дорогой скачет И в пути недолго побыл, Ко двору отца приехал, На поляну он домчался. На дворе там мать стояла. "Мать родная, дорогая! Если б ты меня, родная, Только я на свет родился, В дымной бане положила, Двери крепко затворила, Там бы в дыме задушила, На вторую ж ночь от роду, С одеялом и с пеленкой Ты меня бы утопила, Люльку бросила бы в печку, На огне ее сожгла бы! На деревне бы спросили: "Отчего в избе нет люльки, Заперта так крепко баня?" Ты тогда бы им сказала: "На огне сожгла я люльку, В печку бросила качалку. В бане зерна прорастают, Я из них готовлю солод". Мать тогда его спросила, Седовласая старушка: "Что с тобой, сынок мой, сталось, О каком твердишь ты чуде? Словно в Туонеле ты побыл, Как из Маналы ты вышел!" Калервы сын, Куллервойнен, Говорит слова такие: "Верно, что случилось чудо, Совершилось злодеянье, Я сестру мою родную, Дочь родимой обесчестил! Как я выплатил всю подать, Все зерно, как надо, отдал, Повстречалась мне девица; И ласкал я эту деву: То была моя сестрица, То - дитя моей родимой! Уж нашла она кончину, Обрела себе погибель В страшной глуби водопада, В той пылающей пучине. Не могу никак понять я, Не могу никак постигнуть, Где найду себе кончину, Где я смерть найду, несчастный: В пасти ль воющего волка, В зеве ль страшного медведя, У кита в огромном чреве Иль в зубах свирепой щуки?" "
Цитируется по изданию: Калевала Автор: Л.П.Бельский
|