%D0%9F%D0%BE%D0%B7%D0%B4%D0%BD%D0%B5%D0%B5%D0%B2%D1%80%D0%BE%D0%BF%D0%B5%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5%20%D0%BB%D0%B5%D0%B3%D0%B5%D0%BD%D0%B4%D1%8B

"Наутро толпами
(так люди мне сказывали)
стали сходиться
дружины к хоромине:
дальних и ближних
земель старейшины
шли по дорогам
взглянуть на чудо -
следы чудовища;
из них ни единого
не опечалила
кончина недруга.
Следы поведали,
как, насмерть раненный,
разбитый в битве,
убрел враг, шатаясь,
и, Богом проклятый,
свой путь направил
к бучилу адскому -
в пучине сгинул;
варом кровавым
вскипели воды,
вспучился омут,
покрылся пеной,
мутные волны,
вздымаясь, дымились
багровым паром,
кровью злорадца,
лишенного радостей
и обреченного,-
геенна приняла
темного духа.
От топей к дворцу
повернули старейшины,
к праздничной трапезе;
за ними ратников,
всадников сила
на серых конях
шла от болота,
они возглашали:
да славится Беовульф
под этим небом! -
нет другого
от моря до моря
на юг и на север
земли срединной,
кто бы сравнился
с ним в добродоблести,
кто был бы достойней
воестаршинствовать!
(Они и Хродгара,
вождя любимого,
хвалить не забыли -
он добрый был конунг!)
Там и наездники,
быстрые в битвах,
вскачь пускали
коней буланых,
и приближенный,
любимец конунга,
славословий знаток
многопамятливый,
сохранитель преданий
старопрежних лет,
он, по-своему
сопрягая слова,
начал речь -
восхваленье Беовульфа;
сочетая созвучья
в искусный лад,
он вплетал в песнопение
повесть новую,
неизвестную людям
поведывал быль -
все, что слышал
о подвигах Сигмунда,
о скитаниях, распрях,
победах Вёльсинга.
К месту он помянул
вероломство и месть,
к месту - верность
племянника, Фителы,
в ратном деле
неразлучимого
с дядей: рядом
во всякой сече
были оба,
рубились конь о конь
их мечами
несчетное множество
на чуже нежити
было посечено.
Слава Сигмунда
немало выросла
после смерти его:
разнесла молва,
как с драконом -
кладохранителем
он сходился,
бесстрашный в сражении,
под утесами темными
(там без Фителы
сын достойного
ратоборствовал),
и ему посчастливилось:
остролезвый клинок,
благородный меч
поразил змеечудище,
пригвоздил к скале,
и дракон издох;
тут по праву сокровищем
завладел герой,
воздаяньем за труд
было золото:
он на грудь ладьи
драгоценный груз
возложил и увез,
Вёльса доблестный сын;
а драконова плоть
сгибла в пламени.

И пошла по земле
молва о нем,
широко средь народов
стал известен он,
покровитель воинства,
добродеятель.
А допрежде того Херемод
растерял храброту,
мощь души и рук,
и подпал под власть
адской силы,
и был погублен
злолукавым врагом,-
сокрушили его
бури бедствий -
стал он бременем
для дружины своей
и для подданных;
и скорбели тогда
о судьбе его
многомудрые мужи,
прежде чаявшие,
что сумеет он
упасти их от бед;
часто сетовали,
что наследовал
сын отца своего,
власть державную
над казной и дружиной,
над людьми и селеньями,
в землях Скильдингов.
И сказал певец:
полюбился нам
больше Беовульф,
родич Хигелака,
чем неправедный Херемод!

По кремнистым дорогам
гнали всадники
коней взапуски.
Солнце утренницы
воссияло с небес.
Диву давшиеся
поспешали старейшины
храбромыслые
в крутоверхий зал.
Досточестный сам
вышел конунг,
увенчанный славой,
из покоев жены,
и дружина с ним,
и супруга его,
с ней прислужницы
шли толпой во дворец
к ранней трапезе."