%D0%9F%D0%BE%D0%B7%D0%B4%D0%BD%D0%B5%D0%B5%D0%B2%D1%80%D0%BE%D0%BF%D0%B5%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5%20%D0%BB%D0%B5%D0%B3%D0%B5%D0%BD%D0%B4%D1%8B

"Молвил Беовульф,
сын Эггтеова:
"Ныне водим мы,
морестранники,
возвратиться
в державу Хигелака.
Ты приветил нас,
дал нам пристанище,
был хозяином
щедрым и ласковым;
и коль скоро случится
мне на этой земле
ради дружбы твоей
сделать большее,
чем уже свершил,
о народоводитель,
буду рад я
работе ратной;
и коль скоро за море
донесет молва,
что соседи
тебя тревожат,
как бывало уже,
угрожая набегами, -
я пошлю тебе войско
в тысячу воинов,
рать на выручку,
ибо знаю, что Хигелак,
хоть и молод
правитель гаутский,
он поможет мне
словом и делом,
я, как должно, в сраженье
послужу тебе,
и добуду победу
с древом битвы в руках,
и пополню
твою дружину.
Если ж Хредрик,
наследник державный,
к нам наведается,
в земли гаутские,
встретит он друзей,-
страны дальние
хороши для того,
кто и сам неплох!"

Тут, ответствуя,
Хродгар промолвил:
"Слово это
вложил в твое сердце
сам всемудрый Бог,
ибо разума большего
в людях столь молодых
не встречал я!
Ты крепок телом,
сердцем праведен
и в речах правдив!
Я же чаю,
что случай выпадет
сыну Хределя
от меча ли погибнуть,
от копья-стрелы,
от железа, болезни ли.
но любезный твой
вождь упокоится,-
ты же выживешь!
и тогда-то уж гаутам
не сыскать среди знатных
достойнейшего,
кто бы лучше
управил державу,-
лишь бы сам ты
престол не отринул!
А еще по душе,
милый Беовульф,
мне твое благомыслие,
ибо ты учинил
в наших землях мир
и согласье
в гаутах с данами,-
и отныне меж нами
не бывать войне,
и усобицы прежние,
распри забудутся!
И покуда я властен
в державе моей,
я сокровищниц не закрою -
пусть из края в край,
от друзей к друзьям,
лебединой дорогой
по равнине волн
корабли кольцегрудые
перевозят дары!
Знаю я, мои подданные
должным образом,
доброчестным обычаем
встретят недругов
и приветят друзей!"

Тут двенадцать даров
друг дружины,
сын Хальфдана,
поручил мореплавателю,
дабы эти сокровища
свез он родичам
в земли отчие
да скорей бы к нему возвращался;
и тогда благородного
крепко обнял
владыка Скильдингов
на прощание,
лобызая воителя,-
и сбежала слеза
по щеке седовласого,
ибо старец,
гадая надвое,
не надеялся
вновь увидеть
в своем чертоге
и услышать вождя,
так ему полюбившегося,
что не смог он сдержать
в сердце бурю слез;
и не раз потом
грустью полнилась
грудь правителя -
вспоминался ему
воин избранный.

Вышел Беовульф
из хором на луга,
славным радуясь
золотым дарам
(а уж конь морской
ждал хозяев,
корабль на якоре);
шли герои,
расхваливали
подношения Хродгаровы:
он воистину
вождь безупречный} -
только старость
его и осилила,
как и всякого смертного."