|
"LXXI Вторым подъехал Корсали туда. Душа бербера этого черна, Но он лихой вассал, и смел в речах, И храбрость ценит выше всех богатств. С ним Мальприми, чья родина Бриган, Он бегает быстрее скакуна. Марсилию он громко закричал: "Отправиться готов я в Ронсеваль. Роланд погиб, коль с ним я встречусь там".
LXXII Вот амирафль из Балагета мчит. Он станом строен и лицом красив. Спесиво он на скакуне сидит, Оружьем похваляется своим. Он храбростью повсюду знаменит. Одна беда - он не христианин. Пред королем он встал и говорит: "Прошу вас в Ронсеваль меня пустить. Коль встречу там Роланда, он погиб, Погибнут Оливье и пэры с ним. Постигнут всех французов смерть и стыд. Карл выжил из ума, он стар, чуть жив, Устанет скоро он войну вести, И мы вкусим в краю испанском мир". За речь Марсилий поблагодарил. Аой!
LXXIII Вот скачет альмасор из Морианы, В Испании нет нехристя коварней. Пред королем он встал и начал хвастать: "Дружину поведу я к Ронеевалю, Пойдет со мною двадцать тысяч храбрых. Роланд погиб, коль с ним я повстречаюсь. Весь век о нем придется Карлу плакать". Аой!
LXXIV Вот скачет граф Торжис из Тортелозы. Его феод наследный этот город, Всех христиан сгубил бы он охотно. С другими он к Марсилию подходит И молвит: "Будьте, государь, спокойны. Наш Магомет сильней Петра святого, Коль вы ему верны, он вам поможет. С Роландом в Ронсевале мы сойдемся, Ему оттуда не уйти живому. Вы видите, как длинен меч мой добрый, Он скоро в щепы Дюрандаль расколет. Молва вам скажет, кто кого поборет. Мы победим французов в бранном споре. Карл не избегнет срама и позора, Носить корону не дерзнет он больше".
LXXV Вот скачет Эскреми вдогонку прежним, Владеет этот сарацин Вальтерной. Кричит он громко королю неверных: "Я в Ронсеваль смирить французов еду! Роланд погиб, коль там его я встречу, Погибнет Оливье, кто всех смелее, Предам я с ним двенадцать пэров смерти, Французский край навеки опустеет. Карл не найдет таким бойцам замены". Аой!
LXXVI Вот Эсторган-язычник подскакал, За ним Эстрамарен, его собрат, Душа у них коварна и черна. Король сказал: "Приблизьтесь, господа. Спешите по ущельям в Ронсеваль, Вести мне помогите в битву рать". Они в ответ: "Исполним, государь, Роланд и Оливье погибнут там, Никто из пэров не уйдет от нас, Остры у нас клинки, крепка их сталь, Мы обагрим ее в крови врага. Умрут французы, Карл поднимет плач. Всю Францию наш меч добудет вам. О государь, велите бой начать! В плен попадет к вам император Карл".
LXXVII Вот Маргари Севильский подъезжает. Он землями до Казмарины правит. За красоту свою он мил всем дамам. Чуть поглядит ему в лицо любая, Не может от улыбки удержаться. Нет воина отважнее у мавров. Толпу он пред собою раздвигает, Марсилию кричит: "Не опасайтесь! Я еду в Ронсеваль убить Роланда, И Оливье в живых я не оставлю, Израню всех двенадцать пэров насмерть. Вот меч мой с золотою рукоятью, Эмиром Прима был он мне подарен, Клянусь его окрасить кровью вражьей. Французов мы побьем и обесславим, А император их, седой и старый, День изо дня от горя будет плакать. Не минет год - мы Францию захватим, Свои палатки в Сен-Дени поставим". Король ему поклоном отвечает. Аой!
LXXVIII Вот и Шернобль Монэгрский лошадь шпорит. До пят свисают у него волосья. Играючи он больший груз уносит, Чем увезти семь вьючных мулов могут. В краю, откуда этот нехристь родом, Хлеб не родит земля, не светит солнце, Не льется дождь, не выпадают росы, Там черен даже каждый камень горный. Есть слух: там у чертей бывают сходки. Шернобль воскликнул: "Взял я меч свой добрый, Его окрашу в Ронсевале кровью. Я там Роланду заступлю дорогу. Будь я не я, коль на него не брошусь, Коль Дюрандаль я не добуду с бою. Французов мы побьем и опозорим". Двенадцать пэров-сарацин уходят, Стотысячную рать ведут с собою. Всем поскорей затеять бой охота, Все в бор идут и надевают брони.
LXXIX В доспехах сарацинских каждый мавр, У каждого кольчуга в три ряда. Все в добрых сарагосских шишаках, При вьеннских прочных кованых мечах, При валенсийских копьях и щитах. Значок на древке - желт, иль бел, иль ал. Арабы с мулов соскочить спешат, На боевых коней садится рать. Сияет день, и солнце бьет в глаза, Огнем горят доспехи на бойцах. Скликают мавров трубы и рога, К французам шум летит издалека. Роланду молвит Оливье: "Собрат, Неверные хотят на нас напасть". "Хвала творцу! - ему в ответ Роланд.- За короля должны мы грудью встать. Служить всегда сеньеру рад вассал, Зной за него терпеть и холода. Кровь за него ему отдать не жаль. Пусть каждый рубит нехристей сплеча, Чтоб не сложили песен злых про нас. За нас господь - мы правы, враг не прав. А я дурной пример вам не подам". Аой!
LXXX Граф Оливье взошел на холм крутой, Взглянул направо на зеленый дол И видит: войско сарацин идет. Зовет он побратима своего: "Шум слышен в стороне испанских гор. Горят щиты и шишаки огнем. Французов ждет сегодня тяжкий бой. Всему виной предатель Ганелон: Он нас назначил прикрывать отход". Роланд ему в ответ: "Он - отчим мой. Я не позволю вам бранить его"."
Цитируется по изданию: Песнь о Роланде Автор: Ю.Корнеев
|