|
"На прибрежье Гитчи-Гюми, Светлых вод Большого Моря, Тихим, ясным летним утром Гайавата в ожиданье У дверей стоял вигвама.
Воздух полон был прохлады, Вся земля дышала счастьем, А над нею, в блеске солнца, На закат, к соседней роще, Золотистыми роями Пролетали пчелы, Амо, Пели в ярком блеске солнца.
Ясно глубь небес сияла, Тихо было Гитчи-Гюми; У прибрежья прыгал Нама, Искрясь в брызгах, в блеске солнца; На прибрежье лес зеленый Возвышался над водою, Созерцал свои вершины, Отраженные водою.
Светел взор был Гайаваты: Скорбь с лица его исчезла,
Как туман с восходом солнца, Как ночная мгла с рассветом; С торжествующей улыбкой, Полный радости и счастья, Словно тот, кто видит в грезах То, что скоро совершится, Гайавата в ожиданье У дверей стоял вигвама.
К солнцу руки протянул он, Обратил к нему ладони, И меж пальцев свет и тени По лицу его играли, По плечам его открытым; Так лучи, скользя меж листьев, Освещают дуб могучий.
По воде, в дали неясной, Что-то белое летело, Что-то плыло и мелькало В легком утреннем тумане, Опускалось, подымалось, Подходя все ближе, ближе,
Не летит ли там Шух-шух-га? Не ныряет ли гагара? Не плывет ли Птица-баба? Или это Во-би-вава Брызги стряхивает с перьев, С шеи длинной и блестящей?
Нет, не гусь, не цапля это, Не нырок, не Птица-баба По воде плывет, мелькает В легком утреннем тумане;
То березовая лодка, Опускаясь, подымаясь, В брызгах искрится на солнце, И плывут в той лодке люди Из далеких стран Востока, Лучезарного рассвета; То наставник бледнолицых, Их пророк в одежде черной, По воде с проводниками И с друзьями путь свой держит.
И, простерши к небу руки, В знак сердечного привета, С торжествующей улыбкой Ждал их славный Гайавата, Ждал, пока под их пирогой Захрустит прибрежный щебень, Зашуршит песчаный берег И наставник бледнолицых На песчаный берег выйдет.
И когда наставник вышел, Громко, радостно воскликнув, Так промолвил Гайавата: "Светел день, о чужеземцы, День, в который вы пришли к нам! Все селенье наше ждет вас, Все вигвамы вам открыты.
Никогда еще так пышно Не цвела земля цветами, Никогда на небе солнце Не сияло так, как ныне, В день, когда из стран Востока Вы пришли в селенье наше!
Никогда Большое Море Не бывало так спокойно, Так прозрачно и свободно От подводных скал и мелей; Там, где шла пирога ваша, Нет теперь ни скал, ни мелей!
Никогда табак наш не был Так душист и так приятен, Никогда не зеленели Наши нивы так, как ныне, В день, когда из стран Востока Вы пришли в селенье наше!"
И наставник бледнолицых, Их пророк в одежде черной, Отвечал ему приветом: "Мир тебе, о Гайавата! Мир твоей стране родимой, Мир молитвы, мир прощенья, Мир Христа и свет Марии!"
И радушный Гайавата Ввел гостей в свое жилище, Посадил их там на шкурах Горностаев и бизонов, А Нокомис подала им Пищу в мисках из березы, Воду в ковшиках из липы И зажгла им Трубку Мира.
Все пророки, Джосакиды, Все волшебники, Вэбины, Все врачи недугов, Миды, С ними воины и старцы
Собралися пред вигвамом, Чтоб почтить гостей приветом. Тесным кругом у порога На земле они сидели И курили трубки молча, А когда к ним из вигвама Вышли гости, так сказали: "Всех нас радует, о братья, Что пришли вы навестить нас Из далеких стран Востока!"
И наставник бледнолицых Рассказал тогда народу, Что пришел он им поведать О святой Марии-Деве, О ее предвечном Сыне. Рассказал, как в дни былые Он сошел на землю к людям, Как Он жил в посте, в молитве, Как учил Он, как евреи, Богом проклятое племя, На кресте Его распяли, Как восстал Он из могилы, Вновь ходил с учениками И с земли вознесся в небо.
И народ ему ответил: "Мы словам твоим внимали, Мы внимали мудрой речи, Мы должны о ней подумать. Всех нас радует, о братья, Что пришли вы навестить нас Из далеких стран Востока!"
И, простясь, все удалились, Разошлись к своим вигвамам,
Рассказали на деревне Юным воинам и женам, Что прислал Владыка Жизни К ним гостей из стран Востока.
От жары, в затишье полдня, Тяжким воздух становился; В полусне шептались сосны Позади вигвамов душных, В полусне плескались волны На песчаное прибрежье, А на нивах, не смолкая, Пел кузнечик, Па-Пок-Кина. Спали гости Гайаваты, Истомленные жарою, В душном сумраке вигвама.
Тихо вечер приближался, Освежая знойный воздух, И метало солнце стрелы, Пробивая чащи леса, В тайники его врываясь, Все осматривая зорко. Спали гости Гайаваты В тихом сумраке вигвама.
С мягких шкур встал Гайавата, И простился он с Нокомис, Тихим шепотом сказал ей, Чтоб гостей не потревожить:
"Ухожу я, о Нокомис, Ухожу я в путь далекий, Ухожу в страну Заката, В край Кивайдина родимый.
Но гостей моих, Нокомис, На тебя я оставляю: Сохраняй их и заботься, Чтоб ни страх, ни подозренье, Ни печаль их не смущали; Чтоб в вигваме Гайаваты Им всегда готовы были И приют, и кров, и пища".
Так сказав ей, он покинул Отчий дом, пошел в селенье И простился там с народом, Говоря такие речи:
"Ухожу я, о народ мой, Ухожу я в путь далекий: Много зим и много весен И придет и вновь исчезнет, Прежде чем я вас увижу; Но гостей моих оставил Я в родном моем вигваме: Наставленьям их внимайте, Слову мудрости внимайте, Ибо их Владыка Жизни К нам прислал из царства света".
На прибрежье Гайавата Обернулся на прощанье, На сверкающие волны Сдвинул легкую пирогу, От кремнистого прибрежья Оттолкнул ее на волны,- "На закат!" - сказал ей тихо И пустился в путь далекий.
И закат огнем багряным Облака зажег, и небо, Словно прерии, пылало. Длинным огненным потоком Отражался в Гитчи-Гюми Солнца след, и, удаляясь Все на запад и на запад, Плыл по нем к заре огнистой, Плыл в багряные туманы, Плыл к закату Гайавата.
И народ с прибрежья долго
Провожал его глазами, Видел, как его пирога Поднялась высоко к небу В море солнечного блеска - И сокрылася в тумане, Точно бледный полумесяц, Потонувший тихо-тихо В полумгле, в дали багряной.
И сказал: "Прости навеки, Ты прости, о Гайавата!" И лесов пустынных недра Содрогнулись - и пронесся Тяжкий вздох во мраке леса, Вздох: "Прости, о Гайавата!" И о берег волны с шумом Разбивались и рыдали, И звучал их стон печальный, Стон: "Прости, о Гайавата!" И Шух-шух-га на болоте Испустила крик тоскливый, Крик: "Прости, о Гайавата!"
Так в пурпурной мгле вечерней, В славе гаснущего солнца, Удалился Гайавата В край Кивайдина родимый, Отошел в Страну Понима, К Островам Блаженных,- в царство Бесконечной, вечной жизни!"
Цитируется по изданию: Песнь о Гайавате Автор: Г.Лонгфелло, пер. И.А.Бунина
|