%D0%A8%D1%83%D0%BC%D0%B5%D1%80%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5%20%D0%BB%D0%B5%D0%B3%D0%B5%D0%BD%D0%B4%D1%8B

"Никак не мог примириться Гильгамеш со смертью своего любимого друга Энкеду. Жизнь в родном Уруке, где все напоминало об утраченном счастье, опостылела ему, и он поспешно удалился в отдаленные степи и в безлюдные пустыни, двинулся в путь по опасным горным перевалам. Ни усталость, ни лишения, которые сулило одинокое странствование, ни страх перед свирепыми львами, подстерегавшими его на дороге, не страшили героя. Помолившись владыке ночи Сину, проводил он краткие часы отдыха, но спал чутко и быстро вскакивал, услышав во мраке рычание львов. Он бросался на хищников и своим боевым топором повергал их на землю.

Но все эти опасности не заглушили одной мысли, наполнявшей его сердце зловещей тоской: "Неужели я так же умру, как умер мой друг Энкеду?" И решил он разыскать своего праотца Утнапиштима, единственного из людей, которому боги даровали бессмертие. Он переплыл бурное море и добрался до самого горизонта, где высится горная цепь Машу, основание которой уходит в преисподнюю, а скалистые вершины достигают небосвода. К узкому проходу, который открывается только для светлоликого Шамаша, восходящего утром на небо, прибыл Гильгамеш. Тяжелые створы ворот, замыкавшие этот проход, охраняли скорпионы - муж и жена, два чудовища с человеческими лицами. Удивились они, увидев Гильгамеша, который напоминал бога больше, чем человека. Изумились они, увидев смертного, который прошел по пути, доступному лишь бессмертным, и спросили, куда он идет.

- Я иду искать моего праотца Утнапиштима, - отвечал Гильгамеш. - Великая беда направила в путь мои стопы. Мой друг и названный брат Энкеду умер. Шесть дней не решался я предать его тело земле. Я проливал слезы подле его трупа, надеясь, что Энкеду встанет. Но на седьмой день в его нос проникли черви, и я понял, что он уже не вернется, и похоронил его. С тех пор я не знаю покоя. Тело моего друга рассыпалось в прах и смешалось с землей. Я знаю, что и мне суждена такая же участь. Мое тело также превратится в прах и глину. Я страшусь смерти, я не хочу видеть ее ужасного лица. И вот я направляю поспешно свой шаг к праотцу Утнапиштиму, чтобы расспросить его о тайнах жизни и смерти!

- Не ходи, о герой, через эти ворота, - предостерег Гильгамеша скорпион. - За ними тянется длинный темный коридор. Жестокая жара сменяется там страшным морозом. Неужели ты не боишься пойти этим трудным, мучительным путем?

- Я не боюсь вечного мрака, я не страшусь ни жары, ни мороза! -воскликнул Гильгамеш. - Молю, открой мне ворота!

С восхищением взглянул скорпион на отважного мужа, которого не могут отвратить от задуманного никакие труды и опасности, и распахнул перед ним ворота.

- Иди, Гильгамеш, по пути, известному одному Шамашу, - сказал он. - Мы желаем тебе достичь цели и благополучно возвратиться!

И вот Гильгамеш вступил в кромешный мрак и двинулся по длинному коридору, то изнывая от жары, то дрожа от холода. Ощупью пробирался он целые сутки, и наконец засверкали первые проблески света. Они озарили прелестную рощу, высеченную из камня. Лазуритовые листья обрамляли плоды из чистого сердолика. Гильгамеш ускорил шаги и очутился на берегу бездонного моря, обтекающего кругом всю землю. На самом краю морской пучины он увидел чертог, где боги собирались по праздникам.

Хозяйкой этого чертога была волшебница Сидури. Боги вручили ей драгоценный кувшин и золотую чашу, чтобы она устраивала для них пиры; и она угощала их хмельными напитками. Увидев издали героя, истощенного холодом и жарой, одетого в истрепанную шкуру, покрытого грязью и пылью, испугалась волшебница Сидури.

- Наверное, - решила она, - это страшный разбойник, свирепый убийца, охваченный безумьем и бегущий от людей. И в страхе заложила она двери засовом.

Яростно стучал Гильгамеш в запертую дверь. Он грозил сломать засов и разбить массивные медные створы.

- Кто ты такой, - крикнула негодующая Сидури, - и что тебе нужно от меня? Еще никто из смертных не добирался до моего чертога, где собираются на пир боги. Каким путем добрался ты сюда?

- Я - Гильгамеш, - ответил герой. - Я тот, кто поразил Хумбабу, обитающего в кедровом лесу. Это я - победитель небесного быка, моей рукой перебиты львы в горах!

- Если ты совершил столько подвигов, то почему так печально твое лицо? - возразила Сидури. - Почему впали твои щеки, почему такая безысходная тоска в твоих глазах?

- Как мне не печалиться! - воскликнул Гильгамеш. - Как мне не скитаться в поисках неведомого, невзирая ни на жару, ни на мороз, опалившие мое лицо! Мой друг Энкеду, заменивший мне младшего брата, лежит в могиле. Тот, с кем вместе я одержал столько побед, покинул землю. О хозяйка чертога, где пируют боги! Я страшусь смерти! Что мне сделать, чтобы ее избежать?

- Не стремись, о Гильгамеш, к невозможному, - мягко промолвила Сидури. - Вечной жизни ты никогда не добьешься. Создавая людей, боги определили заранее их судьбу и в удел им уготовили смерть, себе же оставили жизнь. Пользуйся теми немногими днями, которые отделяют тебя от грядущей смерти. Наполняй свой желудок вкусной пищей, веселись дни и ночи напролет, каждый день устраивай себе праздник, умывайся свежей водой, замени грязную шкуру чистыми одеждами, расчеши свои волосы, и станет тебе легко! Не ищи далекого и невозможного, только в кругу близких обретешь ты счастье! Обними свою супругу, возьми за руку своего ребенка, думай о настоящем, а не о будущем, - и твоя тоска пройдет!

Но не захотел герой слушать сладкие речи волшебницы. - Мне некогда с тобой спорить! - воскликнул он. - Укажи мне путь к Утнапиштиму. Если нельзя переплыть, то я пойду по пустынному побережью и любым способом доберусь до цели! Сидури поняла, что не переубедить ей Гильгамеша, и сказала: - Если хочешь переплыть воды смерти, за которыми обитает Утна-пиштим, то разыщи корабельщика Уршанаби, - он охотится в том лесу за змеем!

Стремительно ринулся Гильгамеш в ближний лес. Он сломал волшебные амулеты, лежавшие на его пути, он задушил змея, охранявшего тропинки, добрался до полноводной реки и увидел Уршанаби, плывущего в своей лодке.

Гильгамеш обратился к нему с мольбой, упрашивая помочь ему добраться до Утнапиштима. Корабельщик повелел нарубить сто двадцать шестов и доставить их в его лодку. Вместе поплыли они по реке и достигли вод смерти. Тут Уршанаби вышел из лодки и велел Гильгамешу плыть одному, не прикасаясь руками к водной поверхности, таящей смерть.

Гильгамеш уперся в дно шестом и оттолкнулся от берега, а когда шест сломался, то взялся за другой. Кончились все шесты и схватил герой шкуру, покрывавшую его бедра, натянул ее, как парус, и помчался дальше. Вот показался берег, и вышел сам Утнапиштим. С удивлением увидел он, что в ладье Уршанаби вместо хозяина сидит неведомый человек. Вышел Гильгамеш из лодки и стал рассказывать своему праотцу о жизни, о своих горестях и надеждах.

- Напрасно, - сказал Гильгамешу Утнапиштим, - хочешь ты избежать смерти. В мире нет ничего вечного. Мы строим дома, ставим на дверях печати, договариваемся со своими братьями о разделе отцовского имущества, и нам кажется, что мы навсегда устроили свою жизнь. Но проходят годы, и все меняется. Даже ненависть к врагам затухает в сердце, подобно тому как мелеет полноводная река. Человек устает от бесчисленных дел и засыпает, а сон - это та же смерть, а смерть - это длительный сон. Как же хочешь ты избежать смерти? Утнапиштим говорит далее Гильгамешу:

- Мертвый и спящий друг с другом схожи,
Оба не знают пика смерти.
Властелин и слуги равны пред нею,
Ануннаки. великие боги, ее скрывают,
Мамету, госпожа судеб, управляет с ними,
Жизнь или смерть они указывают,
Не дают угадать смертного часа."