%D0%90%D0%B2%D1%82%D0%BE%D1%80%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5%20%D0%BC%D0%B8%D1%84%D1%8B

"Раньше было это: уназикские на сивукакских войной ходили.

Однажды нашего охотника унесло туда в море, и он на Сивукаке высадился. Сивукакский старшина его схватил и сделал своим рабом. Работать на себя заставил, заставил нерпичьи шкуры мять, скоблить, кроить - рабом сделал.

Однажды, когда уназикский работал, дети сивукакских стали шалить, и он их стал ругать.

- Зачем шалите, зачем маленьких обижаете?-так он их журил.

Старший из них тогда сказал:

- Давай, ругайся! Вот весной, когда подойдет время из Уназика байдарам приплывать, убьют тебя, обязательно убьют!

Услышав это, уназикский решил бежать. И вот, когда было полнолуние, хоть были у него рукава обрезаны и штанины обрезаны, хоть и холодно ему было, убежал он по льду в сторону Уназика.

Сивукакские, спохватившись, сказали:

- Наверное, он убежал!

Его хозяин, у которого он был, и еще один мужчина, хороший бегун, погнались за ним. Скоро они увидели, как он убегает по льду. Стали его догонять. Когда они уже почти настигли его, лед вдруг треснул, и между ними появилась полынья.

Она все расширялась, расширялась, уже перепрыгнуть ее нельзя было-слишком стала широкая. Остался уназикский на этой стороне, а двое сивукакских на той.

Бывший хозяин стал тогда петь. Снял он рукавицу, крикнул:

- Возьми хоть эту рукавицу, хоть одну! - и сбросил. И второй тоже одну рукавицу бросил:

- На, надень хоть это!

Уназикский ушел. А те двое преследователей стали рассуждать:

- Не дойдет он. Здесь на пути в Уназик много трещин. Не дойдет этот мужичок. По дороге погибнет. Хоть и дали мы ему рукавицы, все равно не дойдет.

А уназикский шел, шел, шел. Нет на пути трещин-вот он и идет.

И когда на востоке заалело-ведь осенние ночи очень длинные, - когда рассвело, пришел он в селение Укигйагак. Подошел, увидел ярангу: в Укигйагаке как раз уназикские были. Только что проснулись.

Этот уназикский вошел. Окликнули его - оказалось, человек.

- О, входи. Сейчас только мы проснулись, скоро будем есть.

Когда вошел человек - оказывается, это тот, кого зимой унесло; узнали его. Рукава кухлянки обрезаны, по плечи обрезаны, и даже штанины обрезаны: сам в торбасах, а выше ничего нет.

- Ух ты! Ты же пропал, с зимы, как тебя унесло, не видели тебя! Где ж ты был?

- Да в Сивукаке был я. Там жил, работал. А весной меня должны были убить. Мол, когда в Сивукак байдары из Уназика соберутся, тогда меня собирались убить. Услышал я это и убежал.

А к тому же, когда этот человек пришел в Уназик, дошли туда слухи с севера: будто те, на севере живущие чукчи, какие-то нукакские, чью байдару ветром унесло, тоже там в Сивукаке причалили. Там, на Сивукаке, высадились эти чукчи. Когда они пришли туда, сивукакские их тоже работать на себя заставили. Всю зиму там провели, в Сивукаке.

А незадолго до того, как весна настала, схватили их, повалили и копьями с железными наконечниками вот здесь, во лбу, головы им всем проткнули; так и убили всех, палками голову просверлив, потому что весна приближалась. Один же из них, убитых так, у сивукакского шамана стал духом. Однажды одна уназикская байдара туда приплыла-просто так, случайно. Сивукакский старшина этому гостю сказал:

- Ты знаешь, этот наш шаман-очень сильный шаман. Даже дух у него есть-чукча. Тот хоть и говорит, но мы ни слова не понимаем.

Гостя уназикского и правда повели на шаманское пение.

Вошли они, сели, шаман сивукакский и вправду начал тут петь. Запел-появились какие-то птицы, духи разные; потом появился тот дух, чукча. Стал уназикский этот слушать его, а тот говорит:

- Опять я буду говорить, и опять они меня не поймут.

Тут ему этот уназикский гость-он-то ведь понял!-и сказал:

- Говори, я пойму тебя!

- О! Вот хорошо! Откуда ты?

- Да я уназикский. На байдаре приехал я.

- Мы тоже на байдаре приезжали, причалили сюда. А сивукакские эти, изверги, незадолго до весны головы всем просверлили и всю команду байдарную убили, всех нас убили. Мучители они, изверги. Хоть бы убили, ударив чем-нибудь, или закололи бы. А сверлами этими убивали-очень больно было.

И вот, когда приехал этот уназикский домой, рассказал всем, и на севере там живущим рассказал, землякам тех, с пропавшей байдары, которую они искали. А на будущий год с севера пришло много байдар. Пошли они воевать.

И вот уназикские байдары, и нунлигранские байдары, и кивакские, и аванские, и еще другие, и северных чукчей байдары-множество байдар туда поплыло.

Когда стали они подходить к Сивукаку-уже яранги должны были появиться, - вдруг остров туманом заволокло. Но сопка их видна, только яранги туманом покрыло. Тогда они сказали:

- Пусть байдары пристанут к берегу там, у той скалы. Пристаньте и медленно идите к ярангам. Мы же двумя байдарами прямо к причалу пойдем. Когда будем подходить, они с оружием вниз спустятся - ведь они нас знают. С луками, с копьями к нам спустятся. Когда все люди тамошние на берег выйдут, прислушивайтесь. Мы, уназикские, по-волчьи завоем, а сивукакские должны в ответ по-моржиному закричать. Мы, уназикские, когда по-волчьи завоем, они все вместе соберутся, а как станем мы на байдарах подходить, они станут нас ждать, чтобы стрелы в нас пустить. Вы же, когда это услышите, спускайтесь сзади и окружайте всех тех, кто на берегу собрался. Тут вы их и перебьете.

И вот по-волчьи завыли уназикские вместе с чукчами. Тут же и сивукакские им по-моржиному ответили-множество было их.

Тогда старшие из уназикских закричали:

- У-У-У Как на мясо вы их сейчас убивайте, как охотничью добычу бейте!

Сивукакские и правда спустились к берегу. А уназикские байдары, приблизившись на выстрел из лука, остановились, пока ждали.

А тут грянули с суши уназикские, чукчи, другие люди разные; окружили они стоявших на берегу-куда тем деваться?!

Тут их всех и перебили. Только друзей своих не трогали: когда видели их, отводили в яранги.

Так все и кончилось.

И до сих пор сивукакские здешних людей очень боятся. Даже сейчас, когда гостей встречают, вводят в дом, кормят, старики говорят:

- Ешь аккуратно, юноша, смотри не подавись. Если ненароком подавишься - опять из-за тебя вражда будет! Они уже напуганы, потому так и говорят. Так я слышал. Что знаю, я вам рассказал. "