|
"Когда лишиться мужа пришлось Кримхильде вдруг, Граф Эккеварт остался при ней с толпою слуг. По целым дням сидел он с несчастною вдовою И горевал о Зигфриде с ней вместе всей душою.
Близ вормсского собора ей выстроили дом. Был он обставлен пышно, хватало места в нем. Там заперлась Кримхильда и только по утрам Ходила мужа поминать со свитой в божий храм.
Оттуда отправлялась она в мороз и в зной На кладбище, где Зигфрид лежал в земле сырой. Там Господа Кримхильда, как верная подруга, Молила о спасении души ее супруга.
Нередко к ней являлась и королева-мать. Не уставала Ута Кримхильду утешать, Но дочь ее, как прежде, была тоски полна. Вовеки не печалилась так ни одна жена,
Чей муж погиб до срока, в расцвете лет и сил. Вдову душою твердой создатель наделил. Она грустила долго о Зигфриде своем И отомстила за него с лихвой врагам потом.
Три с половиной года - ручаюсь в этом вам - Кримхильда предавалась унынью и слезам, Ни Гунтеру ни разу словечка не сказав, Ни глаз на злого Хагена ни разу не подняв.
И вот владетель Тронье промолвил: "Государь, Не худо бы с сестрою вам сблизиться, как встарь. Когда б опять в доверье к Кримхильде вы вошли, Клад нибелунгов мы б к себе на Рейн перевезли".
Король сказал: "Считаю совет разумным я И попрошу, чтоб братья - они ведь с ней друзья - Кримхильду убедили со мною примириться". На это Хаген возразил: "Она не покорится".
С маркграфом Гере вместе был Ортвин призван в зал. Отправиться к Кримхильде король им приказал. Млад Гизельхер и Гернот сопровождали их, И Гернот стал увещевать сестру в словах таких:
"Довольно о супруге скорбеть вам день и ночь. Он умер, и слезами ему нельзя помочь. Король, наш брат, клянется вам, госпожа, к тому же, Что нет у вас причин винить его в убийстве мужа".
Она сказала: "В этом я не виню его. Убил не он, а Хаген супруга моего. Злодею я открыла, где Зигфрид уязвим, Зато и каюсь, что была столь откровенна с ним.
Когда б я мужней тайны не выдала сама, Мне б не пришлось от горя теперь сходить с ума. Нет, тех, кем сгублен Зигфрид, я не могу простить". Тут начал Гизельхер сестру за Гунтера просить.
Она дала согласье на встречу с королем, И к ней явился Гунтер со всем своим двором. Лишь Хаген не решился отправиться туда - Уж слишком много причинил Кримхильде он вреда.
А Гунтер оправдался и ею был прощен. С сестрой расцеловался в знак примиренья он. Давно бы уж поладить сумел с Кримхильдой брат, Когда бы он не чувствовал, что вправду виноват.
Немало при свиданье пролито было слез. Забыла зло Кримхильда всем, кто ей вред нанес, И в сердце затаила лишь к Хагену вражду - Ведь это он один навлек на Зигфрида беду.
Затем вдове внушили, что клад на Рейн она Из края нибелунгов перевезти должна: Как свадебный подарок, его ей дал супруг, И неразумно выпускать сокровище из рук.
Она за этим кладом, который в недрах гор Могучий карлик Альбрих стерег с давнишних пор, Послала восемь тысяч бургундов удалых. Вели с собою Гизельхер, а также Гернот их.
Гостей завидел Альбрих и так сказал друзьям: "Отряжены Кримхильдой они за кладом к нам. Я ж отказать не смею владычице своей - Как свадебный подарок клад супругом отдан ей.
Осталось бы, конечно, сокровище у нас, Когда б бесстрашный Зигфрид до срока не угас И не исчез бесследно в могиле вместе с ним Плащ-невидимка, что всегда героем был носим.
Уж лучше б не был витязь заброшен к нам судьбою: Себе на горе взял он плащ-невидимку с бою И добыл во владенье край отдаленный наш". Тут побежал разыскивать ключи от клада страж.
Под самою горою разбили рейнцы стан, И братьям королевы был клад несметный сдан. Они на берег моря его перевезли И стали для отправки в Вормс грузить на корабли.
О нем чудес немало рассказывают были; Четыре дня и ночи с горы его возили Двенадцать до отказа нагруженных возов, И в сутки делал каждый воз не меньше трех концов.
Лишь золото да камни тот составляли клад. Когда бы дать в нем долю на свете всем подряд, Он и на марку меньше от этого б не стал. Недаром Хаген так давно им завладеть мечтал.
Был там и жезл волшебный: кто им владеть умел, Тот власть над целым миром в своих руках имел. Утратил смелый Альбрих не только клад в те дни: За Гернотом уехала и часть его родни.
Когда же возвратились два короля домой И в Вормсе клад вернули сполна сестре родной, Там золотом набили все башни и подвалы. Сокровища несметнее на свете не бывало.
Но тысячею кладов Кримхильда б поступилась И стать последней нищей охотно согласилась, Когда б супруга к жизни могла вернуть она. Вовеки мужу не была столь предана жена.
Теперь, когда Кримхильде был клад ее вручен, На Рейн съезжаться стали бойцы со всех сторон, И так их осыпала подарками вдова. Что повсеместно шла о ней похвальная молва.
Стал государю Хаген нашептывать с тревогой: "И бедным и богатым дарит она так много, Что витязи на службу к ней повалят валом, А это для Бургундии не кончится добром".
"Сестра - хозяйка клада,- изрек король в ответ.- Как с ним она поступит, мне, право, дела нет. Утратить слишком страшно мне вновь приязнь ее, Чтоб я мешал ей расточать имущество свое".
На это молвил Хаген: "Нет, женщину вовек Не подпустил бы к кладу разумный человек. Богатства у Кримхильды вам отобрать пора, Пока вас до беды, король, не довела сестра".
Сказал державный Гунтер: "Поклялся я, что впредь Кримхильде не придется обид от нас терпеть, И слова не нарушу: она - сестра моя". Воскликнул Хаген: "Пустяки! За все в ответе я".
Ему поддался Гунтер, обет свой преступил - И у вдовы отобран тот клад несметный был, Ключи ж от клада в руки дал Хагену король. Был этим Гернот оскорблен, как никогда дотоль.
А Гизельхер воскликнул: "Я Хагена уйму И притеснять Кримхильду не разрешу ему. Давно б его осек я, не будь мы с ним в родстве". Так вновь был нанесен ущерб беспомощной вдове.
Промолвил Гернот: "В тягость нам будет этот клад. Его мы в воды Рейна опустим, милый брат, Чтоб не вселял он зависть вовеки ни в кого". Тут к Гизельхеру, вся в слезах, пришла сестра его.
Она сказала: "Брат мой, сестре защитой будь. Заставь вдове несчастной ее добро вернуть". Ей Гизельхер ответил: "Уехать надо нам. Когда ж воротимся, твой клад тебе верну я сам".
Сопровождать в дорогу трех братьев-королей Отправилось немало вассалов и друзей. Один лишь Хаген дома остаться пожелал - Кримхильде горе новое он приуготовлял.
Пока в отъезде были три венценосных брата, В Лохгейм на Рейне Хаген увез тот клад богатый И утопил, чтоб после воспользоваться им, Но так и не пришлось ему владеть добром чужим.
Когда в столицу братья вернулись наконец, С толпою дам Кримхильда явилась во дворец. Узнав, что ей обида нанесена опять, Не мог негодования млад Гизельхер сдержать.
В своих владыках Хаген такую вызвал злость, Что двор ему покинуть на долгий срок пришлось, Но все ж был королями прощен вассал опальный. Зато стяжал он ненависть вдовы многострадальной.
Еще когда им в реку клад не был погружен, Друг другу дали клятву три короля и он, Не прикасаться к кладу, покуда жизнь их длится, И никому не открывать, где он теперь хранится.
А для вдовы настала печальная пора. Ее всего лишили - и мужа и добра, И сердце ей томили обида и кручина, Предел которым положить сумела лишь кончина.
Так, после смерти мужа,- я вам ручаюсь в том,- Тринадцать лет Кримхильда жила, скорбя о нем. О Зигфриде не в силах забыть она была, За что и воздавалась ей людьми везде хвала."
Цитируется по изданию: Песнь о Нибелунгах Автор: Перевод Ю.Б.Корнеева
|