|
"Был Хильдебрандом Бернским о вормсцах извещен Его питомец Дитрих, и стал невесел он, Услышав, с чем явился к нему старик-вассал, Но все ж приветливо принять бургундов приказал.
Распорядился Вольфхарт, чтоб подали коней, И в поле Дитрих отбыл с толпой богатырей: Спешил свои услуги он предложить гостям, А рейнцы между тем шатры уже разбили там.
Когда увидел Хаген, кто подъезжает к ним, Почтительно промолвил он королям своим: "Я вас прошу подняться и выйти, господа. Должны мы с честью встретить тех, кто к нам спешит сюда.
То края Амелунгов могучие сыны, Чьи души благородства и мужества полны. Ведет их Дитрих Бернский - я с ним давно знаком. Не след гнушаться дружбою с подобным смельчаком".
Как долг гостеприимства и вежливость велят, На землю спрыгнул Дитрих, за ним - его отряд, И устремились бернцы к палаткам пришлецов, На все лады приветствуя приезжих удальцов.
С тяжелым сердцем Дитрих трем королям предстал: Выходит, понапрасну надежду он питал, Что Рюдегер сумеет бургундов остеречь. И к детям Уты обратил герой такую речь:
"Привет вам, Гунтер, Гернот и Гизельхер младой, Вам, Хаген, шпильман Фолькер и Данкварт удалой! Но помните, что Зигфрид Кримхильдой не забыт. О нибелунге доблестном досель она скорбит".
Воскликнул Хаген гордо: "Что нам ее кручина! Немало лет промчалось со дня его кончины. О том, кто не воскреснет, к чему скорбеть без толку? Пусть лучше любит Этцеля, чем плакать втихомолку".
"Пусть,- молвил Дитрих Бернский,- спит Зигфрид вечным сном. Но речь, державный Гунтер, веду я не о нем. Покуда дни Кримхильды еще не сочтены, Щит нибелунгов, жизнь свою вы поберечь должны".
"Как мне еще беречься? - король в ответ ему.- Не вправе был не верить я зятю своему, Когда меня просили прибыть на торжество Два шпильмана от имени Кримхильды и его".
Шепнул тут государю владетель Тронье снова: "Король, не остается вам выхода иного, Как Дитриха с друзьями тайком уговорить Намеренья Кримхильды нам по-дружески раскрыть".
Последовали тотчас совету короли И Дитриха из Берна в сторонку отвели. "Великодушный Дитрих, поведай без прикрас, Что королева думает затеять против нас".
"Что вам еще поведать? - сказал правитель Берна.- Одно лишь о Кримхильде я знаю достоверно: С зарей встает и молит она в слезах творца, Чтоб он воздал за Зигфрида, могучего бойца".
"Ничем тут не поможешь, пусть плачет весь свой век,- Воскликнул шпильман Фолькер, отважный человек.- Мы ж ко двору поедем, а там посмотрим сами, Как обойтись и поступить решили гунны с нами".
И ко двору бесстрашно бургунды поскакали, А гунны жадных взоров с приезжих не спускали И Хагена старались меж ними угадать. Его всем людям Этцеля хотелось увидать.
Давно владений гуннских достигла весть о том, Что Зигфрид Нидерландский сражен его копьем, Хоть силой муж Кримхильды всех в мире затмевал. Вот отчего о Хагене здесь каждый толковал.
Хорош собой был витязь - осанист, длинноног, В плечах косая сажень, да и в груди широк. Лицом и взглядом грозным внушал он людям страх, И серебрилась седина уже в его кудрях.
Отвел покои Этцель для знатных пришлецов. Однако в зал отдельный слуг и простых бойцов Кримхильда поместила, желая брату зла, И там вся челядь вормсская истреблена была.
Определен был Данкварт в начальники над ней. Ему державный Гунтер велел беречь людей И присмотреть, чтоб было все нужное у них. На совесть порадел герой о ратниках своих.
Неласково с гостями хозяйка обошлась. С одним лишь Гизельхером Кримхильда обнялась, А с прочими не стала здороваться совсем. Заметив это, подвязал потуже Хаген шлем.
Владетель Тронье бросил: "Такой прием холодный Обиду и тревогу вселит в кого угодно. Встречают здесь учтиво не каждого из нас. Как видно, мы отправились сюда не в добрый час".
Ответила Кримхильда: "Учтив с гостями тот, Кому доставить радость способен их приход. А с чем таким из Вормса явились вы ко мне, Чтоб рада вас принять была я у себя в стране?"
С усмешкой молвил Хаген: "Когда б я знал заране, Что за гостеприимство вы требуете дани, Поверьте, согласился б я по миру пойти, Чтоб только вам, владычица, подарок привезти".
"Тут речь не о подарке - прошу я своего. Что с кладом нибелунгов? Где скрыли вы его? По праву им владела я в прошлые года. Его-то и велел сам бог вам привезти сюда".
"Неужто вы забыли, что много лет назад По воле государей увез я этот клад И бросил в воды Рейна, и он пошел на дно. Ему до Страшного суда лежать там суждено".
На это королева такой ответ дала: "О нем все это время я много слез лила. Он мне подарен мужем, а значит - мнила я - Вы привезти хоть часть его должны в мои края".
"Пусть черт вам клады возит,- сказал владетель Тронье. Уже и без того я нагружен крепкой бронью, Щитом, мечом и шлемом, хоть из родной страны Мной не в подарок вам они сюда привезены".
Кримхильда нибелунгов предупредила тут: "У нас оружье гости при входе в зал сдают, И я на сохраненье от вас его приму". На это Хаген возразил: "Вовек не быть тому.
Да разве допущу я, чтоб на виду у всех - Хозяйка надрывалась, таская мой доспех? Учил меня родитель беречь прекрасных дам. Носить свое оружие и впредь я буду сам".
Промолвила Кримхильда: "Я предана опять. Доспехи не желают мой брат и Хаген снять. Предостерег, наверно, их некий доброхот. Коль я проведаю, кто он, его кончина ждет".
Побагровев от гнева, ответил Дитрих ей: "И Хагена лихого, и знатных королей Предостерег по дружбе я и никто иной. Попробуй, ведьма злобная, расправиться со мной".
Хоть стало от обиды у ней темно в глазах, Кримхильда промолчала - внушал ей Дитрих страх И отошла подальше от недругов своих, Окинув на прощание свирепым взглядом их.
Тут за руки друг друга два славных мужа взяли. Один из них был Хаген, другого Дитрих звали. С бургундом витязь бернский повел такую речь: "Мне очень жаль, что дали вы сюда себя завлечь.
С Кримхильдой не случайно повздорить вам пришлось".- "Посмотрим мы, что будет",- ему ответил гость. Покамест шел меж ними учтивый разговор, Державный Этцель обратил на чужеземца взор.
Спросил он приближенных: "А как зовется тот, С кем Дитрих наш беседу по-дружески ведет? Высокий ум и душу все обличает в нем. Наверно, он на свет рожден был доблестным отцом".
Один из слуг Кримхильды сказал: "Мой господин, Он - уроженец Тронье и Альдриана сын. Вид у него учтивый, зато суровый нрав, И убедитесь вы еще, насколько был я прав".
"Как я могу увидеть, суров он или нет?" - Недоуменно молвил король ему в ответ. Ведь он еще не ведал намерений жены, Не знал, что ею родичи на смерть обречены.
"Я помню Альдриана - служил мне верно он И в рыцари был мною за храбрость посвящен. Охотно с ним делился я золотом своим, И незабвенной Хельхою он тоже был любим.
Потом прислал он сына в заложники ко мне, И с Вальтером Испанским тот жил у нас в стране. Когда же Хаген вырос, он был отпущен мной, А Вальтер с Хильдегундою бежал в свой край родной".
О прошлом вспомнил Этцель и убедился снова, Что видит пред собою соратника былого. Достойно гуннам Хаген в дни юности служил, Зато немало их в бою под старость уложил."
Цитируется по изданию: Песнь о Нибелунгах Автор: Перевод Ю.Б.Корнеева
|