%D0%9F%D0%BE%D0%B7%D0%B4%D0%BD%D0%B5%D0%B5%D0%B2%D1%80%D0%BE%D0%BF%D0%B5%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5%20%D0%BB%D0%B5%D0%B3%D0%B5%D0%BD%D0%B4%D1%8B

"Вскоре они выехали на одну из прекраснейших до-ин, какие им когда-нибудь случалось видеть. Речка пробегала вдоль этой равнины, через речку был перекинут мост, а за мостом на противоположном берегу, высился укрепленный город, обширный и красивый. Подъезжая к мосту, Геран повстречал рыцаря на высоком и статном коне и, обменявшись с ним поклоном, спросил:

— Откуда ты едешь, рыцарь?

— Еду из этой долины, которую ты видишь.

— А не можешь ли ты мне сказать, кому принадлежит эта долина и кто владеет этим крепким городом?

— Конечно, могу. Владеет всем этим Гиффер Малый, иначе называемый Маленьким Корольком.

— Могу ли я переехать через этот мост,— спросил Геран,— и миновать город, направившись по большой дороге, которая проходит под его стенами?

Рыцарь покачал головой и отвечал:

— Если ты переедешь мост и вздумаешь проехать мимо той башни, которая ближе всего подходит к мосту, ты должен будешь вступить в битву с Маленьким Корольком, который имеет обыкновение нападать на каждого рыцаря, проезжающего через его владения.

— Клянусь Богом! — воскликнул Геран.— Он этим меня не напугает, и я все же поеду своей дорогой.

— Смотри, не поплатись за твою излишнюю смелость и самонадеянность.

Геран поехал своим путем, как и предполагал, и только миновал башню и стал взбираться на прибрежную кручу, как услышал позади себя топот коня. Обернувшись, он увидел высокого, сильного, грудастого коня в полном вооружении, а на том коне — рыцаря очень маленького роста в полном рыцарском доспехе.


Подъехав к Герану, он сказал ему:

— По незнанию ли, рыцарь, или по высокомерию твоему ты нанес мне оскорбление, нарушив установленный мной обычай?

— Я не слыхал о том,— сказал Геран,— чтобы проезд по этой дороге путникам был воспрещен.

— Ты это знал! И потому ты должен явиться ко мне на суд и дать мне удовлетворение!

— Не только не явлюсь на твой суд, но даже на суд твоего сюзерена — разве только в том случае, если бы сюзереном твоим был сам король Артур.

— Клянусь правой рукой Артура,— воскликнул Маленький Королек,— ты или дашь мне удовлетворение, или побьешь меня!

И они тотчас же сразились. Оруженосец Королька подавал ему столько копий, сколько тот ломал о щит Герана, и бились они долго и упорно. Герану было особенно трудно наносить удары Корольку, который был так мал ростом, что почти укрывался за своим щитом... Наконец истомленные кони пали на колени, и Геран, привстав на стременах, вышиб Королька из седла. Но тот и пеший продолжал биться и бился с Гера-ном настолько жестоко, что и латы были избиты и шлемы изрублены, и в глазах у них потемнело от пота и крови, которые обильно текли по их лицам. Наконец Геран, собравшись со всею своею силой, нанес страшный удар Корольку — разрубил и шлем его, и кожу на щеке до кости, а меч вышиб из рук, так что он отлетел от него на несколько десятков шагов. Тогда только Королек стал молить о пощаде.

— Хоть ты был по отношению ко мне груб и несправедлив, я дам тебе пощаду,— сказал Геран,— но только с тем уговором, что ты отныне будешь моим товарищем по оружию — поклянешься никогда более со мной не биться и, напротив того, поспешишь ко мне на помощь всякий раз, когда ты узнаешь, что мне угрожает опасность.

— С радостью соглашаюсь на это! — воскликнул Королек и поклялся ему в исполнении уговора.— А теперь,— добавил он,— поедем ко мне в замок, и ты там отдохнешь от трудов и утомления пути.

— Нет, не могу к тебе ехать,— ответил Геран. Только тут Королек заметил Эниту, стоявшую в стороне, ему стало жаль эту молодую женщину, которая подвергалась стольким опасностям. И он еще раз сказал Герану:

— Государь мой, напрасно ты отказываешься от предлагаемого тебе отдыха и покоя. Ведь если ты теперь в том состоянии, в каком находишься, встретишь на пути своем какое-либо препятствие, тебе нелегко будет его преодолеть!

Но Геран не хотел слушать его советов и решился продолжать свой путь. Истомленный битвой, окровавленный, он все же сел на коня и по-прежнему двинулся далее тою же дорогою. Энита ехала далеко впереди его, а он следовал за нею на некотором расстоянии, опустив голову и не обмениваясь с нею ни единым словом."