%D0%9F%D0%BE%D0%B7%D0%B4%D0%BD%D0%B5%D0%B5%D0%B2%D1%80%D0%BE%D0%BF%D0%B5%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5%20%D0%BB%D0%B5%D0%B3%D0%B5%D0%BD%D0%B4%D1%8B

"Долго ехал Геран путем-дорогою и наконец приехал к ближнему городу, в котором с одной стороны въезд был защищен сильной крепостью, а с другой — крепким замком.
При въезде рыцаря в город все жители его приветствовали и ему кланялись весьма почтительно. А Геран, следуя за ним издали, проезжал по городу и внимательно осматривался на все стороны, надеясь где-нибудь увидеть знакомого человека. Но ожидания его оказались тщетны. Он не встретил ни одного знакомого и не нашел ни одного человека, который бы ссудил его доспехами и оружием. А между тем все дома в городе были битком набиты военным людом, всюду чистили доспехи, точили мечи, подковывали коней и подновляли щиты.

Он видел издали, как дама и карлик вместе с рыцарем въехали в замок и как радостно встретила их толпа, теснившаяся у ворот.

Убедившись в том, что рыцарь и дама остановились в замке на ночлег, Геран стал и себе искать ночлега и решился приютиться на краю города в полуразрушенном дворце, на пороге которого был весьма приветливо встречен почтенным старцем, украшенным сединами и одетым в жалкие лохмотья.

— Молодой человек,— сказал Герану старец,— скажи, чем ты озабочен?

— Да вот не знаю, где мне приютиться на ночь...

— Я дам тебе приют на ночь,— сказал старец, и когда Геран спешился у входа во дворец, он провел его в небольшую комнатку около залы. Там он познакомил его со своей престарелой супругой и с прелестной дочерью, и Геран увидел, что они при всем благородстве осанки и внешности своей были одеты в такие же жалкие лохмотья, как и сам старец.

— Пойди и позаботься о коне этого юноши,— сказал старик, обращаясь к девушке,— ведь ты знаешь, что у нас нет слуг для приема гостей и услужения им.

— Будь спокоен,— сказала девушка,— я беру его коня на свое попечение и ему самому сумею услужить.

И действительно, она помогла Герану снять с себя оружие и верхний плащ, а коню его принесла корму и соломы на подстилку.

Когда она вернулась, старик сказал ей:

— Ступай в город и запасись съестным, да не забудь добыть и хорошего вина, чтобы было чем угостить гостя.

— Будь спокоен, я все справлю,— сказала она и ушла исполнять поручение отца.

Вскоре после того она возвратилась из города, неся в корзине белые хлебы, а в узле пироги, сверх того позади нее юноша нес на одном плече большую кружку лучшего меда, а на другом большой кусок мяса.

— Я ничего не могла найти лучше этого,— сказала молодая девушка, входя в залу,— никто не захотел мне поверить и не дал в долг ничего другого.

— И этого довольно,— сказал Геран.

Когда ужин был изготовлен, они уселись за стол, и Геран занял место между седовласым старцем и его женой, а молодая их дочь прислуживала за столом. Когда все достаточно насытились и утолили жажду, Геран спросил старика, кому принадлежал тот дворец, в котором его приютили.

— Этот дворец выстроен мной,— отвечал старец,— и этот город тоже принадлежал весь когда-то мне, и тот замок, который ты видел в городе.

— Как же могло случиться, что ты всего этого лишился?

— Не только этого... Я владел еще обширным графством, которое также утратил, и вот каким образом. У меня был племянник, братнин сын. В его малолетство я завладел его имениями. Когда он пришел в возраст, то потребовал, чтобы я возвратил ему все, что ему принадлежало, а я отказался исполнить его требование... Тогда он объявил мне войну и отнял у меня все мое имущество и все мои владения.

— А не можешь ли ты объяснить мне,— продолжал расспрашивать Геран,— по какому поводу рыцарь, дама и карлик, за которым я следовал, прибыли теперь в город? И что обозначают все эти военные приготовления, которые я видел всюду в городе?

— Это объяснить нетрудно,—отвечал старец.—Все готовятся к тем военным играм, которые назавтра здесь дает молодой граф. Среди той луговины, которую можешь видеть отсюда, водрузят две вилы, а на них положат серебряную жердинку, на которую посадят сокола. Этот сокол предназначен в награду тому, кто будет победителем в играх. Все люди, все кони, все оружие, которое тебе мельком удалось увидеть в городе, все это завтра будет участвовать в играх. И каждый рыцарь должен с собой привести на игры даму своего сердца, это непременное условие, без которого рыцарь не может приступить к играм и выиграть сокола. Тот рыцарь, которого ты встретил с дамой на карем коне, в последние два года оставался победителем на этих играх и если теперь еще раз будет победителем, то местные жители обязаны будут каждый год посылать ему сокола в подарок. А он уж более не явится сюда и сверх того получит навсегда право называться Рыцарем Сокола.

Тогда Геран рассказал об оскорблении, которое нанес ему карлик, и спросил старца:

— Как, по-твоему, должен я поступить, чтобы отомстить рыцарю за оскорбление, нанесенное его карликом мне и девушке из свиты Гвеннивар, супруги Артуровой?

— Трудно дать тебе совет в этом случае, потому что при тебе здесь нет ни дамы, ни девицы, в честь которой ты мог бы участвовать в играх. А, впрочем, если б ты вздумал участвовать, знай, что у меня есть оружие и доспехи, которыми я смог бы тебя ссудить, и конь, которым ты мог воспользоваться, если бы нашел, что он лучше твоего.

— Благодарю тебя за предложение,— сказал Геран.— Я воспользуюсь твоим оружием и доспехами, но не променяю своего коня на твоего, потому что к нему привык. Но дозволь мне, достойный друг, принять участие в играх в честь твоей дочери — этой юной красавицы. Если выйду из битвы цел и невредим, то клянусь, что всю жизнь мою буду любить твою дочь! В противном случае она останется так же в девицах, как и теперь.

— С удовольствием соглашаюсь на это,— сказал старец.— И если ты окончательно решился, то знай, что твой конь и твои доспехи должны быть готовы к рассвету. На рассвете рыцарь, известный тебе, выступит на поле битвы и произнесет свой вызов, а затем попросит свою даму положить руку на сокола и обратится к ней со следующими словами:

— Ты красивейшая из женщин, и два года кряду ты уже выигрывала сокола на этих играх. Если кто ныне дерзнет оспаривать у тебя этого сокола силою — я тому противник.

— Поэтому, как ты изволишь видеть, необходимо, чтобы ты был там уже на рассвете— сказал старец,— и мы втроем будем сопровождать тебя на игры.

Так они уговорились, а когда наступила ночь, легли спать."