%D0%98%D1%80%D0%BB%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5%20%D0%BB%D0%B5%D0%B3%D0%B5%D0%BD%D0%B4%D1%8B

"Когда Кухулину пришла пора возвращаться из Олбина, где он учился воинскому искусству у Скатах, он покинул и побежденную им в бою королеву Айфе, и своего сына.

Покидая ее, он сказал ей, какое имя дать младенцу, и оставил ей золотой перстень, чтобы она хранила его, пока сын не вырастет во взрослого мужчину и перстень не придется ему впору. Еще он наказал отдать перстень сыну, когда тот отправится в Ирландию, чтобы он мог узнать его.

Айфе обещала. И Кухулин возвратился в Ирландию.

Вскоре Айфе родила сына, а потом дошла до нее весть, что Кухулин взял в жены Эмер. Ревность завладела Айфе, и она возненавидела своего возлюбленного. Все она припомнила ему. И трех героев, которых он убил. И победу, которую он одержал над ней самой. И она решила отомстить. Но не сама, а с помощью сына, когда он вырастет и станет великим воином.

Ничего не сказала она Конлаху, но растила его, как королевского сына, а потом отдала в учение Скатах, чтобы он во всех тонкостях познал воинское искусство. Конлах был годен к учению не хуже своего отца, поэтому быстро овладел всем, что знала Скатах.

Тогда Айфе вручила ему оружие героя и наказала идти в Ирландию, но прежде взяла с него три клятвы. Первая: никогда никому не уступать дорогу, потому что лучше умереть, чем свернуть с пути. Вторая: не отказываться от поединка с самыми могучими героями, потому что лучше умереть, чем прослыть трусом. Третья: не называть свое имя даже под страхом смерти.

Конлах взошел на корабль и вскоре оказался в Ирландии на берегу Баиле близ Данделгана.

Случилось так, что в это время там был верховный король Конхобар со своим двором. потому что на берегу Байле собирались обычно вожди, если надо было решить, как править страной дальше.

Когда Конхобару донесли, что к берегу пристал корабль и с него сошел юноша в доспехах и с ним другие воины, он послал одного из своих приближенных спросить, как зовут юношу и зачем он прибыл в Ирландию.

Посланного звали Кунайре, и, завидев юношу, он сказал:

— Добро пожаловать к нам, юный герой с веселым лицом, прибывший с востока. Ты в доспехах и с оружием. Не заблудился ли ты часом? Но уж коли ты в Ирландии, то назови мне свое имя и поведай о своих подвигах и победах в восточном краю.

— Мое имя, — отвечал Конлах, — ничего тебе не скажет. Но если ты желаешь знать, то я дал клятву не открывать его, кто бы меня о нем ни спросил.

— Королю лучше ответить, если не хочешь умереть, как до тебя многие герои из Олбина и Британии.

— Придется мне первым нарушить обычай, чтобы никто больше не умирал, ступая`на эту землю.

Кунайре возвратился к королю и передал ему ответ юноши.

— Кто пойдет в поле, — спросил Конхобар, — и вытянет правду из мальчишки?

— Я, — вызвался Конал, никогда не медливший принять бой.

Он вышел в поле, отыскал юношу, который от злости мечом охаживал траву под ногами, и они с громкими криками налетели друг на друга. Недолго звенели мечи, одолел юноша славного Конала, украсив себя достойной победой.

Конхобар послал гонца к Кухулину в прекрасный Данделган, и гонец сказал ему так:

— Копал лежит и не может встать, и помощи ждать неоткуда. Король просит Пса защитить его.

Кухулин отправился туда, где его ждал Конлах, все еще не выпускавший из руки меч. Кухулин спросил, как его зовут, и сказал так:

— Тебе же будет лучше, юный герой с неизвестным именем, если ты освободишь себя от клятвы, потому что тогда я не буду драться с тобой и не убью тебя.

На это Конлах ответил:

— Если я возьму над тобой верх, как взял над твоим другом, то покрою себя великой славой. А если я нарушу клятву, все станут надо мной смеяться и будут говорить, что я струсил. Никому на земле не скажу я своего имени. Но если бы не клятва, то нет другого мужа на земле, которому я бы с большей охотой поведал, кто я и откуда, потому что мне нравится твое лицо. Не думай, доблестный герой Ирландии, что тебе легко достанется моя слава.

Они стали биться, и все вокруг дивились на юношу, который оказался достойным противником Кухулину.

Долго они бились, ни в чем не уступая друг другу, пока в конце концов Конлаху не удалось потеснить Кухулина. И понял Кухулин: пусть он много одолел героев и убил много врагов, пусть владеет он оружием лучше всех на земле, на сей раз ему несдобровать.

Он призвал Га Булг, и снизошел на него гнев, огонь вспыхнул над его головой, и по этому знаку узнал Конлах своего отца Кухулина, как раз когда заносил для удара копье, поэтому отвел он копье, и оно пролетело мимо. А Кухулин со всей сошедшей на него яростью метнул свое копье, и оно поразило юношу. Конлах упал на землю.

Тогда сказал Кухулин:

— Ну, юный герой, называй свое имя, потому что тебе недолго осталось жить.

Конлах показал ему перстень.

— Подойди ко мне, и пусть мои воины тоже подойдут поближе. Месть убила меня. Конлах я, сын Пса, наследника милого Данделгана. В Дан Скатах дал я клятву, которая убила меня.

— Жаль, что не было здесь твоей матери и некому было остановить копье, поразившее тебя.

— Моя мать виновата в моей смерти, потому что она взяла с меня клятву и она послала меня сюда мериться с тобой силой.

— Твоя мать виновата в твоей смерти! — вскричал Кухулин. — Не может она без хитростей! Из-за нее льем мы теперь слезы!

— Ни разу до сих пор не назвал я себя и ни разу никому не рассказал о себе. Ох, Кухулин Острый Меч, если бы ты знал, кто я, когда я нарочно метнул копье мимо!

Страдание исказило лицо Конлаха, и Кухулин взял меч и мечом ударил его, чтобы не длить его страдания и печали.

Горе и ярость охватили Кухулина, и он вскричал:

— Горе тебе, о сын Айфе, что в Уладе отыскал ты меня, Пса из Куальнге!

Если бы я и мой доблестный Конлах сражались на одной стороне, все мужчины Ирландии от моря и до моря, даже сойдясь вместе, не сравнились бы с нами. Горе мне, когда я вижу меч и щит Конлаха. Горе мне, что некому мне отомстить за его смерть.

Если бы даже сам король убил его, не медлил бы я воздать ему сторицей.

Счастье дома Алой Ветви и всех честных героев, что не они убили моего сына.

Счастье победоносного Лойгайре, что не от его руки пал мой сын.

Счастье героев Квнала, что не они убили тебя. Счастье их, что не встретились они потом со мной на равнине Маха.

Счастье могучего Форбуиде, счастье Дабтаха Черного Жука Улада.

Счастье, Кормак Конд Лонгас, что не помог ты мне, что не от твоего меча пал мой сын.

Горе мне, что не на просторах Мунстера или Лейнстера, прославленного острыми мечами, и не в Круахане, прославленном могучими воинами, сражен мой доблестный Конлах.

Горе мне, что не в стране Круитне воинственных фениев ты пал в битве, и не в стране греков, и не в другой далекой стране, и некому мне мстить за тебя.

И не в Испании, и не в Сорхе, и не в стране саксов сражен он, чтобы не лежала его смерть камнем у меня на сердце.

Счастье мужей Олбина, что не они обесславили тебя, и счастье мужей Галла.

О горе мне! Я виноват в смерти моего сына, о Конлах Красное Копье, я сам пролил твою кровь.

Ты должен был победить меня. Горе мне, что Айфе не поведала тебе о моей силе в бою.

Почему я не ослеп, побежденный в нашем бою?

Почему не лежу я без сил? Почему сыновья Уснеха возле меня?

Нет у меня теперь сына. Нет у меня брата. Нет Конлаха. Некому славить мое имя.

Нет Найси, нет Айндле, нет Ардана. Только горе мое со мною.

Я — отец, убивший своего сына, сильный зеленый побег. Никто не поможет мне, не утешит меня.

Я — бездомный ворон, потерянная в волнах лодка, корабль без кормчего, последнее яблоко на дереве. Отныне удел мой — печаль и страданье.

Кухулин встал и посмотрел на мужей Улада.

— Горе Кухулину, — сказал Конхобар. — Он убил своего сына. Если бы мне и моим воинам пришлось сейчас пойти против него, всех нас он убил бы до захода солнца. Иди, — сказал он Катбаду-друиду, — направь его на берег Байле. Пусть он три дня воюет с морскими волнами. Иначе он перебьет всех воинов Улада до единого.

Катбад наложил заклятье на Кухулина, и он направился на берег Байле. Там он увидел прямо перед собой огромный белый валун и тотчас выхватил меч правой рукой.

— Будь сейчас передо мной голова жены, пославшей на смерть сына, я разнес бы ее на куски, как этот камень.

И он разбил камень на четыре части.

Три дня и три ночи сражался Кухулин с волнами, пока не упал от голода и слабости, так что люди подумали, будто он умер. Но на берегу Байле не пришел еще его час. Он пришел позже на равнине Муиртемне."