%D0%91%D0%B8%D0%B1%D0%BB%D0%B5%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5%20%D0%BC%D0%B8%D1%84%D1%8B

"Однажды фении охотились на острове Ториг к северу от Ирландии и подняли быструю и прекрасную олениху, которая помчалась к морю от Финна и шестерых его мужей, а приведя их в Слиаб Набан, опустила голову и ушла сквозь землю, так что сколько ее ни искали, так и не нашли.

Неожиданно повалил густой снег и наклонил верхушки деревьев, словно это были плакучие ивы, и храбрость и сила покинули фениев. Тогда Финн спросил Кайльте:

— Есть ли здесь дом, в котором мы могли бы укрыться от непогоды?

Кайльте поскакал на поиски и едва объехал гору с юга, как увидел празднично освещенный дом, в котором чего только не было. Он долго стоял в раздумье около двери, зная, что это дом сидов, и не решаясь перешагнуть порог, а потом все же вошел и уселся в сверкающее кресло посреди залы. Оглядевшись, он увидел по одну сторону от себя восемь и двадцать воинов в доспехах и рядом с каждым пригожую жену, а по другую сторону — шесть юных светловолосых девиц в потрепанных одеждах.

Посреди залы сидела в кресле еще одна девица, которая играла на арфе и пела. Каждый раз, когда она останавливалась, один из воинов подавал ей рог и она отпивала из него, а потом отдавала его обратно, и все весело смеялись.

Девица заговорила с Кайльте:

— Кайльте, жизнь моя, позволь нам служить тебе.

—Нет, — ответил ей Кайльте, — потому что муж храбрее меня. Финн, сын Кумала, хочет отужинать здесь сегодня.

— Поднимайся, Кайльте, и иди за Финном, — велел ему хозяин дома, — потому что никому Финн не отказывает в гостеприимстве, и мы ему не откажем.

Кайльте возвратился к Финну, и Финн попенял ему за то, что его долго не было.

— С тех пор как я ваял в руки меч, — сказал он, — не знал я такой непогоды.

Фении, как были, в доспехах и с мечами, поскакали к освещенному дому. Войдя в него, они сели с краю, но к ним подошла светловолосая девица и усадила их посреди залы на сверкающую скамью, а потом им принесли самой свежей еды и самых старых вин.

Утолив первый голод и жажду. Финн спросил:

— Кому из вас я могу задать вопрос?

— Спрашивай любого, — ответил ему высокий муж, который сидел рядом с ним.

— Кто вы такие? И как могло случиться, что я ни разу не слышал о стольких воинах Ирландии?

— Восемь и двадцать воинов, которых ты видишь перед собой, мои братья, сыновья моих отца с матерью, а отец наш — Мидир Светловолосый, мать же — прекрасная Фионхайм, дочь короля сидов из Монайда, что на востоке. Когда все племя сидов собралось и выбрало королем Бодба Дерга, сына Дагды, то он немедленно потребовал от меня и моих братьев заложников, а мы отказались дать их ему. Бодб Дерг сказал тогда нашему отцу: “Или выгони своих сыновей, или мы обрушим на тебя твой дом”. Пришлось мне с братьями уйти от отца, и мы обошли всю Ирландию, пока не отыскали это укромное место. Зовут меня Донн, сын Мидира. У каждого из нас было по тысяче воинов, но теперь никого не осталось.

— Почему никого не осталось? — спросил Финн.

— Трижды в год приходят сиды и вызывают нас на битву.

— Чью могилу мы видели неподалеку?

— Могилу Диангалаха, колдуна сидов. Самая их большая потеря за все время, — сказал Донн. — Я убил его.

— А еще что они потеряли?

— Один раз мы отбили у них все их богатства и сокровища, все их роги и чаши из золота.

— А еще что?

— Мы отбили у них Фетнайд, дочь Феклаха, лучше которой никто не играет на арфе. Завтра придут сиды, а у нас не осталось ни одного воина. Нам против них не выстоять, поэтому мы послали к тебе девицу в обличье оленихи. Вон она умывается, та, что в зеленом платье. А в той части дома, что теперь стоит пустой, жили наши воины, убитые садами.

Вечером фении ели, пили и внимали арфе, а утром, едва они поднялись, к Финну пришел Донн, сын Мидирв, и сказал так:

— Пойдем со мной на луг, где мы бьемся каждый год с садами.

На лугу Финн увидел множество могил и надгробных камней.

— Кто из сидов приходит биться с вами? — спросил Финн.

— Бодб Дерг с семью сыновьями, — ответил ему Донн, — и Энгус Ок, сын Дагды, с семью сыновьями, и Финнбхар из Кнок Меди с семнадцатью сыновьями, и Лир из Сид Фионна-хайд с двадцатью семью сыновьями и сыновьями своих сыновей, и Тадг, сын Нуаду, с прекрасной горы Алмуин, и Донн с острова, и Донн из Вата, и два Гласа из Острайге, и Добхран Дубтайре с горы Лиамайн, и Аэд с острова Рахрайнн на севере, и Фери, и Элинн, и Лир, и Финнле, сыновья Эогобала, из Мунстера, и Киан, и Кобан, и Конн, три сына короля Сид Монид в Олбине, и Аэд Минбреак из Эас Руад с семью сыновьями, и дети великой королевы Морриган, ее шесть и двадцать жен-воительниц, и два Луата из Маг Лифе, и Дерг, и Дрекан из Бен Эдир на востоке, и сам Бодб Дерг со своими десятью сто и десятью двадцать и десятью воинами. Великие вожди из племени богини Дану приходят биться с нами и разрушать наш дом.

Финн возвратился к фениям и обо всем им рассказал.

— Воины, сыновья Мидира в большой беде, да и мы в опасности тут. Придется нам поднапрячь свои силы, а иначе не видеть нам больше фениев.

— Славный Финн, — ответили ему воины, — разве ты видишь страх на наших лицах, что говоришь так?

— Клянусь, случись мне обойти все земли с одними вами, и то я не боялся бы никаких врагов.

Финн вернулся к Донну.

— Славный Донн, днем или ночью приходят сюда сады?

— Приходят, когда наступает ночь, чтобы побольше навредить нам.

Дождавшись вечера, Финн сказал:

— Пусть кто-нибудь сторожит сегодня, чтобы сиды не застали нас врасплох.

Вскоре дозорный увидел пять отрядов садов, которые подошли к дому, и, прибежав к Финну, крикнул:

— Сиды здесь! Они стоят вокруг могилы друида!

Финн призвал к себе фениев.

— Пять вождей с красными копьями вызывают нас на бой. Придется нам постараться. Сделаем так. Пусть отряд из сынов Мидира начнет сражение, а вы вскоре присоединитесь к ним, чтобы они не погибли и нас не обвинили в предательстве. Я и Кайльте старше остальных, и мы доведем сражение до конца.

С вечера до утра бились два воинства, и сиды потеряли не меньше десятью ста десятью двадцати и десяти воинов. Тогда сошлись на совет Бодб Дерг, и Мидир, и Фионнбхар и решили спросить Лира из Сид Фионнахайд, как самого старшего, что им делать.

И Лир сказал им так:

— Пусть каждый унесет отсюда своих друзей и родичей, сыновей и братьев, а тех, кто останется, загородим с одной стороны огненной стеной, а с другой — стеной из воды.

Целая гора из камней выросла на том месте, где стояли сады, и они ушли, унося своих родичей, никого не оставив воронам.

А Финн и остальные возвратились в дом раненые и усталые.

Целый год они оставались в доме сыновей Мидира, и три раза приходили сиды, и три раза вызывали на бой сыновей Мидира.

В одном из сражений погиб Конн, сын Мидира, а израненные фении от нестерпимой боли подкладывали под одежду ореховые палочки, чтобы не прикасалась она к телу, и лежали они, не вставая, на ложе, и двое из них были при смерти. Финн, Кайльте и сын Лугайда вышли на луг, и Кайльте сказал так:

— Не к добру мы пришли сюда, если придется нам оставить тут двоих из нас.

— Как посмотрим мы в глаза фениям, если возвратимся без них? — спросил сын Лугайда.

— Если кто и оставит их тут, то не я, — ответил Финн. В это время к ним приблизился Донн, сын Мидира.

— Славный Донн, — спросил его Финн, — не знаешь ли ты лекаря, который мог бы исцелить моих воинов?

— Только один лекарь может помочь им, тот лекарь, который приходит сюда с садами. Он всех исцеляет за девять дней.

— Как нам его заполучить, если он друг наших врагов?

— Каждое утро на рассвете, пока не высохла роса, он выходит собирать травы.

— Найди кого-нибудь, кто знает лекаря. И я приведу его сюда живым или мертвым, — пообещал Кайльте.

Аэд и Фланн, два сына Мидира, поднялись со своих мест.

— Пойдем с нами, Кайльте, — скачали они и вышли на росистый луг.

Там они увидели крепкого юношу в доспехах и в плаще из шерсти семи овец из Страны Обетованной, в полах которого у него лежало много всяких лечебных трав.

— Кто этот юноша? — спросил Кайльте.

— Лекарь, — ответил Аэд, — Смотри теперь в оба глаза, чтобы он не сбежал от нас.

Они бросились к нему, и Кайльте схватил юношу за плечи и, спрятавшись за густым туманом, унес его в Лейнстер, где в это время были многие фении.

Когда они опустились на небольшую гору над крепостью, то невдалеке показались четыре юных воина в алых плащах и с мечами с золотыми рукоятями и с ними четырех добрых гончие. Юноши не могли их видеть из-за тумана, зато Кайльте разглядел двух своих сыновей, Коллу и Фаолана и еще двух юных фениев, говоривших о "том, что уже год нет с ними Финна, сына Кум ала.

— Что же делать фениям Ирландии без вождя?

— Нечего делать, как идти в Тару и выбирать другого вождя.

Горько им было говорить так, и еще горше было Кайльте слушать их.

Не тратя даром времени, Кайльте и сыновья Мидира возвратились к озеру Двух Птиц в Слиаб Набан.

Финн и Донн приветливо поздоровались с лекарем Луибре и повели его к раненым.

— Эти воины — мои братья, — сказал Донн. — Ты можешь их исцелить?

— Могу, если ты щедро вознаградишь меня.

— Я вознагражу тебя, — ответил ему Кайльте, — только скажи, долго ты будешь их лечить?

— Девять дней.

— Щедрым будет вознаграждение, потому что я сохраню тебе жизнь. Но если ты не исцелишь их, — пригрозил Кайльте, — я своей рукой отрублю тебе голову.

Однако лекарь не обманул его, и через девять дней воины были здоровее прежнего.

Долго ли, коротко ли, верховный король позвал фениев в Тару на пир. Много было там мужей и жен, юношей и героев, и музыкантов. И Голл, сын Морне, сидел рядом с королем на том пиру.

— Фении Ирландии, пришла к вам великая беда, — сказал король. — Нет с вами вашего вождя Финна, сына Кумала.

— Великая беда, — поддакнул Голл.

— После гибели Луга, сына Этне, еще не случалось такой беды, — сказал король.

— Король, что ты велишь делать фениям? — спросил Голл.

— Пусть ищут по всей Ирландии, пока не убедятся, что Финн сгинул навеки.

— Три года я не займу место Финна, — сказал Голл.

Илбе Веснушчатый спросил короля:

— Что делать семнадцати королевам из дома Финна?

— Пусть каждой дадут по тайному солнечному дому и столько жен для услуг, сколько они пожелают, и припасов на месяц с четвертью и год, а там будет видно.

Король встал, поднял рог и сказал:

— Славно было бы, если бы кто-нибудь из мужей принес нам весть о Финне, живущем в укромном доме или в реке, у сидов Ирландии или Олбина.

Тогда поднялся со своего места Бернгал, владелец коров из Слиаб Фуат, и сказал так:

— В тот день, когда Финн погнался за оленихой, и с ним пять фениев, он отдал мне свое копье со сверкающим наконечником и ошейник и приказал беречь их, пока он не возвратится на то же место.

Бернгал показал копье и ошейник королю и Голлу.

— Великая беда для фениев Ирландии, — печально молвил король, — остаться без их владельца.

— Беда, — согласился Бернгал. — С Финном были Бран и Скеолан, а еще Брек и Линбхе, и Кайльте, и Конуалл, и Комре с сыном Лугайда.

Верховный король призвал к себе Фергуса Сладкогубого и спросил его:

— Ты знаешь, сколько времени нет Финна с фениями?

— Знаю, — ответил Фергус. — Один месяц с четвертью и год. Горе фениям, которые остались без него и других вождей.

— Я не верю, что отыщутся шесть первых из первых героев Ирландии и Олбина.

Король призвал к себе друида Китруада.

— Много богатств получил ты из рук Финна. Скажи, жив он или убит?

— Жив, — ответил Китруад. — Однако я не могу сказать, где он, ему это не понравится.

Обрадовались фении, потому что еще ни разу не ошибся Китруад в своих предсказаниях.

Что же до Финна, то он оставался в доме Двух Птиц, пока не взял у сидов заложников для Донна, сына Мидира. И в последний день праздника в Таре он возвратился к фениям.

С тех пор фении Ирландии не меньше дружили с людьми, жившими на земле, чем они дружили с детьми богини Дану."