%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD-%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%20%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD

"После этого конунг принял Хёскульда со всею лаской и попросил его взойти на свой корабль.

- Оставайся у нас, покуда будешь в Норвегии, - сказал он.

Хёскульд отвечал:

- Благодарю за ваше приглашение, но этим летом многое предстоит мне сделать. Мое намерение достать строевого леса - вот что было важнейшей причиной, почему я так медлил посетить вас.

Конунг попросил его направить корабль в Вик. Хёскульд некоторое время оставался у конунга. Конунг дал ему строевого леса и приказал погрузить его на корабль Хёскульда. Тут конунг сказал Хескульду:

- Я не хочу держать тебя здесь дольше, чем ты сам этого пожелаешь, по я боюсь, что нам трудно будет найти человека тебе в замену.

После этого конунг проводил Хёскульда на корабль и сказал:

- Я испытал тебя как человека чести, и я почти уверен, что ты в последний раз покидаешь Норвегию при моем правлении.

Конунг снял с руки золотое запястье, которое весило одну марку, и дал его Хескульду. Он также дал ему второй подарок - меч, который стоил полмарки золота.

Хёскульд поблагодарил конунга за его подарки и за честь, которую он ему оказал. Затем Хёскульд взошел на борт своего корабля и отплыл. Ветер благоприятствовал им, и они достигли земли у южного берега. Затем они направили свой корабль к западу, мимо полуостровов Рейкьянсса и Снефелльснеса (Мыс Снежной Горы), и вошли в Брейдафьорд.

Хёскульд причалил в устье Лаксы. Он велел разгрузить корабль и перетащить судно севернее устья Лаксы на берег и построил навес для корабля. И по сей день можно видеть развалины навеса, который он велел построить. Там он разбил палатки, и поэтому местность называется Будардаль (Палаточная Доли-па). Затем Хёскульд велел перевезти строевой лес к своему дому, и это было нетрудно, так как путь был недалекий. После этого Хёскульд отправился домой с несколькими людьми и был хорошо встречен, как и следовало ожидать. Все это время его имущество находилось в верных руках.

Йорунн спросила, кто эта женщина, которая сопровождает его. Хёскульд отвечал:

- Ты можешь подумать, что я отвечаю тебе в насмешку: имя ее мне неизвестно.

Йорунн сказала:

- Двоякое тут возможно: либо ложен слух, который до меня дошел, либо ты говорил с ней много больше, чем это нужно чтобы узнать, как ее зовут.

Хёскульд сказал, что не хочет ничего отрицать, и рассказал ей все, как было дело, и попросил се обойтись с женщиной хорошо, а также разрешить ей остаться в доме. Йорунн сказала:

- Я не буду затевать ссору с твоей наложницей, которую ты привез из Норвегии, невзирая на то, что она, может быть, не умеет себя вести как следует. Но при этих обстоятельствах, думается мне, даже лучше, что она глуха и нема.

Хёскульд спал каждую ночь со своей женой, с тех пор как вернулся домой, и мало обращал внимания на свою наложницу. Всякому было заметно ее знатное происхождение, а также и то, что она была неглупа.

В конце зимы наложница Хёскульда родила мальчика. Тогда Хёскульда позвали к ней и показали ему ребенка. Ему, так же как и всем остальным, показалось, что он никогда не видел ребенка более красивого и более благородного. Хёскульда спросили, как следует назвать мальчика. Он велел назвать сына Олавом, так как незадолго до того умер брат его матери Олав Фейлан.

Олав выделялся среди других детей. Хёскульд выказывал к нему большую любовь. Следующим летом Йорунн сказала, что наложница должна взять на себя какую-нибудь работу или уйти со двора. Хёскульд попросил се прислуживать ему и Йорунн, а также ходить за ребенком. И когда мальчику исполнилось два года, он умел все говорить и бегал, как четырехлетние дети.

Однажды утром случилось так, что Хёскульд вышел осмотреть свою усадьбу. Погода была хорошая, солнце взошло и уже успело чуть-чуть подняться. Вдруг он услышал человеческие голоса. Он пошел в ту сторону, где по лугу протекал ручей. Так он увидел двоих и узнал их. Это был его сын Олав со своей матерью. Тут ему стало ясно, что она не была немой, потому что она, не переставая, разговаривала с сыном. Тогда Хёскульд подошел к ним и спросил, как се зовут, и сказал, что ей ни к чему больше скрываться. Она сказала, что больше этого не будет, и они вместе присели на склоне холма. Тогда она сказала:

- Если ты хочешь узнать мое имя, то знай, что зовут меня Мелькорка.

Хёскульд попросил ее рассказать ему о себе. Она отвечала:

- Отца моего зовут Мюркьяртан. Он король в Ирландии. Пятнадцати лет я была взята в плен и увезена оттуда.

Хёскульд сказал, что она слишком долго скрывала свое столь высокое происхождение. Затем Хёскульд вошел в дом и рассказал Йорунн о том, что он узнал за время своего отсутствия. Йорунн сказала, что неизвестно, правда ли это, и что она не очень-то обращает внимание на всякий пришлый люд, и на этом разговор их оборвался.

Йорунн с тех пор обращалась с ней ничуть не лучше, однако Хескульд теперь больше бывал с ней. Вскоре после этого, когда Йорунн ложилась спать, Мелькорка разула ее, положила ее обувь на пол. Йорунн взяла чулки и ударила се по лицу. Мель-корка рассердилась и ударила ее по носу так, что потекла кровь. Пришел Хёскульд и разнял их. После этого он велел Мелькорке уехать и устроил ей жилище выше, в Лососьей Долине. С тех пор это место называется Мелькоркустадир (Двор Мелькорки) - там сейчас пустошь, а расположено оно к югу от Лаксы. Там Мелькорка завела свое хозяйство. Хёскульд дал ей для этого все что нужно, и сын ее Олав отправился вместе с пей. Скоро стало видно, что Олав, когда он вырастет, будет много выше других людей по красоте и обхождению."