%D0%93%D0%B5%D1%80%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%BE-%D1%81%D0%BA%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D0%B0%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5%20%D0%BB%D0%B5%D0%B3%D0%B5%D0%BD%D0%B4%D1%8B

"А вот что приключилось тремя годами позднее на тинге в Лощинах. Амунди Слепой, сын Хескульда, внук Ньяля, был на тинге. Он велел, чтобы его провели между землянок. Он подошел к землянке, в которой был Лютинг из Самова Двора. Он велел, чтобы его ввели в землянку, туда, где сидел Лютинг. Он сказал:

- Здесь Лютинг из Самова Двора?

- А что тебе нужно? - спрашивает Лютинг.

- Я хочу знать, - говорит Амунди, - какую виру ты собираешься мне заплатить за моего отца. Я рожден вне брака, и не получил никакой виры.

- Я заплатил за убийство твоего отца полную виру твоему деду и твоим дядьям, а мне за моих братьев виру не заплатили. Если я и поступил плохо, то со мной тоже обошлись жестоко.

- Я не спрашиваю тебя, - говорит Амунди, - заплатил ли ты им виру или пет, я знаю, что вы помирились. Я спрашиваю тебя, какую виру ты заплатишь мне.

- Никакой, - отвечает Лютинг.

- Я не понимаю, - говорит Амунди, - как Бог допускает такое. Ты поразил меня в самое сердце. Могу сказать тебе, что если бы у меня оба глаза были зрячие, то я либо заставил бы тебя заплатить виру за моего отца, либо отомстил за исто. Теперь же пусть судит пас Бог!

И он направился к выходу. Но когда он проходил через дверь землянки, он обернулся. Тут он прозрел. Он сказал:

- Хвала Господу! Теперь видно, чего он хочет.

Он вбежал в землянку, подбежал к Лютингу и ударил его секирой по голове, так что секира вошла по самый обух, а потом рванул се на себя. Лютинг упал ничком и тут же умер.

Амунди пошел к дверям землянки, и как только он дошел до того места, где прозрел, глаза его снова сомкнулись, и с тех пор он оставался слепым всю свою жизнь. После этого он велел отвести себя к Ньялю и его сыновьям. Он рассказал им об убийстве Лютинга.

- Нельзя тебя винить, - говорит Ньяль, - потому что этого было не миновать. И пусть это будет наукой людям, которые отказывают в вире тем, кто имеет на нее полное право.

Затем Ньяль предложил примирение родичам Лютинга. Хёскульд, годи Белого Мыса, уговорил родичей Лютинга принять виру. Дело было передано в суд, и была назначена половинная вира, потому что требование Амунди было сочтено справедливым. После этого перешли к клятвам, и родичи Лютинга дали Амунди клятву в том, что будут соблюдать мир. Люди разъехались с тинга по домам. И некоторое время все было спокойно."